Гамбит. На сером поле

Он отошел к стене и ждал, когда сестры Джонс спустятся к нему в фойе, наблюдая за семьями и гувернерами, копошащимися вокруг. Он всегда смотрел на них, будто издалека. За детьми, за их родителями, за людьми, которые выглядели счастливо. И невольно задумался, какого это иметь семью: настоящую, любящую. Жену, ждущую тебя дома, пару ребятишек, кота и… Он не видел себя в этом. Прошлый раз он, честно, пытался, и закончилось плохо, очень плохо, а к новым потрясениям Адам был не готов.

– Открылся! – знакомый голос донесся из угла холла, и Адам оглянулся на него. Увиденная картина заставила его улыбнуться. Не состряпать ехидную ухмылку, не схитрить и не обольстить, а искренне улыбнуться.

В углу просторного помещения очень знакомая фигура в сером пальто пыталась скрутить темнокожего мальчишку лет десяти на вид, выходя со своего излюбленного болевого приёма на вынужденный удушающий. Эванс зажала голову мальчишки в сгибе локтя, и мальчик со злостью сопротивлялся, не отпуская ее руку.

– Ты напросилась! – прорычал мальчик, резко выпустив ее локоть, и когда рука Эванс двинулась вверх, ребенок резко схватил девушку за плечо и ремень и, подставив подножку, уронил спиной на кушетку, вывернувшись из захвата.

– Бабский приём! – пропищала Эванс, пытаясь отдышаться, лежа спиной на кушетке.

– Ничего подобного! – возмущался мальчишка, который хоть и был ровесником Беверли Джонс, но ростом был уже по грудь низкорослой Эванс, и сила в его руках точно была несоизмерима с девчачьей.

– Бабский приём! – подтвердил Адам, подходя к ним, и Эванс, валявшаяся на кушетке, звонко засмеялась.

– Ах, бабский приём? – мальчишка ударил кулаком о раскрытую ладонь и размял шею, повернувшись к Ларссону.

– Иди сюда, Ларссон, я покажу тебе, кто из нас баба, – малец с гонором взрослого мужчины подозвал Адама к себе, показывая ладонями «давай».

– Воу-воу, парень, полегче, – Адам поднялся руки вверх, но улыбаться при этом не перестал. – У меня нет с собой кэша. Котлы сойдут? – Ларссон одернул рукав пальто, демонстрируя мальчишке часы Tourbillon Sapphire.

– Часы? Я, по-твоему, баба, чтобы эти цацки носить? – все с тем же гонором, но постепенно расплываясь в улыбке, ответил мальчишка, и теперь Эванс и Ларссон захохотали в голос.

– Что, Ларссон, испугался? – не унимался малец, хотя его радостная улыбка портила всю серьезность сказанных слов. – Тебе конец, – мальчик кинулся на Адама, но тот вмиг скрутил его, держа рукой за шею и лохматя ему темно-русые прямые волосы.

– Что, мини-Форман, бабские приемы закончились? Или Эванс поленилась научить тебя еще парочке? – Адам начал щекотать мальчика, который заливисто смеялся ему в ответ на удивление низким для ребенка голосом.

– Все! – сдался мальчик, пища сквозь смех, и Адам выпустил его из некрепкого захвата.

– Считай, сегодня тебе повезло, Бигфут, – с напускной серьезностью ответил ребенок. – Но помни, я за тобой слежу! – и, показав пальцами на свои глаза, а затем на Адама, ушел в сторону гардероба.

– Вставай, Эванс, чего разлеглась, – уже привычным командным тоном позвал ее Адам.

– Устала на работе. Босс продуху не даёт, – девушка села на кушетку, разминая шею и потирая спину, и Адам сел рядом с ней.

– Поверить не могу, что Форман позволил отдать мальца на фехтование! – с усмешкой выдал Ларссон.

– Вы его видели? – уставилась на Ларссона Эванс. – Ему одиннадцать, а он перевернул меня без малейших усилий. Предлагаете отдать его на бокс, чтобы он одним ударом череп пополам раскалывал? – озадаченно выдала Эванс, которая, как всегда, просчитывала все на годы вперед.

– Это да, – Адам задумался и согласился с ней. – Но фехтование, Эванс! Фехтование! – Ларссон едва ли не хохотал в голос, стыдив ее.

– Что плохого в фехтовании? – непонимающе и с возмущением спросила она.

– Фехтованиеееее, – скривившись, протянул Адам, – это же для девчонок!

– Ничего подобного! – не согласилась Миа.

– А вот и да! – настаивал Ларссон.

– А вот и нет! – Эванс не собиралась сдаваться и спорила с боссом.

– Я тут подумал… – за беседой они не заметили, как мальчик уже вернулся к ним. – Может мне в черлидеры пойти, раз уж я хожу на фехтование, а? Ми, ты как считаешь? – хлопая невинными серыми глазами, спросил ее высокий для десятилетки паренек. – Спорим, все парни из команды по баскетболу будут моими! – мальчик упер руки в боки и выпятил грудь вперед, задрав подбородок.

– Я… я… – замялась Эванс, округлив и без того большие глаза и переводя взгляд с мальчика на абсолютно серьёзного босса, внимательно слушавшего и кивавшего словам ребенка.

– Точно будут! – поддержал его Адам и протянул руку для хлопка, по которой мальчик звонко и уверенно ударил всей пятерней.

– Ты уверен, милый? – осторожно спросила Эванс мальчишку.

– Конечно! – воодушевился сероглазый мулат. – Только представь, как я выполняю «бросок красотки»! – мечтательно ответил он и сделал сальто назад, оттолкнувшись от кушетки рядом с Ларссоном, а затем приземлился, расправив руки в ожидании оваций.

И в этом месте Адам не выдержал и прыснул, сложившись пополам в приступе беззвучного смеха.