Гамбит. На сером поле

– Шарлотта, – оборвал он ее. – Это не смешно, – он знал, что спорить с ней было абсолютно бесполезно. – Совсем не важно, кто нашел это золото, важно, как это выглядит, – возвращал он подругу в реальность из разъедавших ее мозг кислотных облаков, в которых та постоянно витала. – Кем я выгляжу теперь, когда оно здесь, передо мной, – чтобы там не пела нордэмская паучиха, а репутация Альберто подпорчена. По всем доказательствам Кельт поимел ни кого бы то ни было, а босса мафии, при этом остался жив и абсолютно безнаказан за свой гамбит, как и сама Шарлотта.

– Скажи мне, твой сын правда жив? – сухо спросил Романо, уже и не надеясь услышать прямой ответ, но Эванс не собиралась увиливать от темы, а молчала, обдумывая что-то.

– Конкретизируй, Ал, – поправила она его. – Если хочешь услышать нужный тебе ответ, всегда конкретизируй, – наставляла он друга. Так было проще и ей, и ему, чтобы потом не обвинять ее в недосказанности, а его в некорректности вопроса.

Шарлотта Эванс не претендовала на образец адекватности, она и до психушки казалась странной, но никогда намеренно не изворачивалась из ответов на его вопросы. Порой ей с большим трудом приходилось понимать, что же на самом деле от нее хотят услышать, и не всегда правильно понимала. Ала она предупреждала об этом и неоднократно, а он пропускал все мимо ушей, задавая ей вопрос, как бог на душу положит. Спрашивая ее об одном, он рисковал услышать ответ на вопрос, каким она поняла его, пропустив через призму своего сознания, отличавшегося от сознания большинства. Эванс не врала. Она видела иную суть, недоступную обывателям.

– Атлас жив? – после недолгих воспоминаний уточнил Альберто, который по прошествии множества лет уже и забыл имя ее среднего ребенка.

– Ответ прямо перед тобой, – впившись взглядом в ровные ряды желтых брусков, ответила Шарлотта. Точно и конкретно, без уверток и недосказанностей.

– Охрененно, – не сдержался Романо и стукнул тростью о пол, сжимая рукоять. – И когда ты собиралась мне об этом сказать? – шипя от гнева, спрашивал он ее.

– В идеале – никогда, – будто бы невзначай ответила Шарлотта. Эвансы никогда не врут, и сейчас Шарлотта только подтверждала это суждение.

– Это он работал на Ронье? – Альберто задавал вопросы конкретнее некуда, не вывернуться, не истолковать иначе, а в ответ только голая правда.

– Да, – и был вознагражден ответом, легче от которого ему не стало.

– Шарлотта, бл…. – теперь зашипел на нее Романо. – Что мне теперь прикажешь делать? – хотелось сказать ей, чтобы сама теперь разгребала, что наворотил ее выводок, но Эванс ему никогда не отказывала в помощи, значит, настало время собирать разбросанные камни и складывать ровными рядами возле стены один на другой, орла к орлу, номер к номеру.

– Не бл… – зашипела на него Эванс в ответ, –  а полюбила и дала, Ал, – и не уступала ему злобой в голосе.

– Просто охрененно, – подытожил Романо, ошарашенный ее очередным конкретным ответом. – Как мне теперь доказать, что Кельт мертв, и при этом не выглядеть перед всем честным народом идиотом, которого поимел контуженный сопляк, а? Умница-разумница, ты наша! – Альберто был уверен, что Эванс уже составила в голове нужный план со всеми ремарками и пометками, но выпрашивать его у нее не хотелось, а треснуть ей по ненормальной голове чесались руки.

– Думаю, ты уже и сам это знаешь, Ал, – вздохнула Шарлотта, опустив голову.

– Знаю, – с горечью и сожалением ответил он. – И мне очень жаль, – Альберто положил руку на плечо старого друга и сжал его. В ответ она накрыла его руку своей.

– И мне, дорогой, – Шарлотта тихонько похлопала его по ладони с тыльной стороны, – но кем-то приходится жертвовать, – добавила он тихо. Очень тихо.

По-хорошему, Ал уже должен был перестрелять всю семью Кельта за обман и предательство, зачистить банду Бешеных Псов, и, конечно же, саму Шарлотту. Вот только Альберто отлично понимал, что как бы это не выглядело со стороны, без Эванс ему из этого дерьма не выбраться. Хейз умело выставил его полным ослом, и добивался от Романо вполне конкретных действий, но у Ала было то, чего не было у других. Во-первых, это огромный жизненный опыт, а во-вторых, сама Шарлотта – нордэмская паучиха. Как бы Хейз не надеялся на праведный гнев Романо, в приступе которого он должен был зачистить всех Эвансов и Николаса Ларссона, но Альберто был намного мудрее и осторожнее, чем многим казалось со стороны. Хейз затеял грязную игру. Ал ответит ему тем же. И, усмехнувшись своим мыслям, Альберто решил, что один намного меньше нескольких. Гамбит всегда в приоритете перед полной капитуляцией. Так учила его она, и он выучил. Расплата будет короткой, хоть и болезненной, но кем-то приходится жертвовать.