Гамбит пиковой дамы

Наверное, понимание и страх все-таки отразились на моем лице, потому что он прыгнул прямо через стол, стараясь схватить меня за горло. Столешница из искусственного мрамора оказалась слишком скользкой. Оливье взмахнул руками, стараясь зацепиться за подвешенную над столом сушилку, где висели бокалы, ножи и сковородки. Легкая алюминиевая конструкция сломалась, посуда посыпалась на пол с грохотом и звоном. Я бросилась к дверям.

Молниеносным, как у змеи, движением Оливье схватил меня за воротник и рванул к себе. Я поскользнулась и упала на пол, засыпанный битым стеклом. Оливье скатился со стола и рухнул сверху, стараясь ухватить за горло, но второпях его рука угодила мне в рот. Я укусила его за палец. Оливье взвыл, вырвал руку и ударил меня по щеке. Оглушительная оплеуха отбросила назад. Я ударилась затылком о пол и глухо взвыла от боли.

Ему тоже было больно, но он, шипя от ярости, старался не издавать лишних звуков. И только его пальцы, тонкие и длинные, как у настоящего художника, безжалостно стискивали мою шею. Я задыхалась и старалась оторвать их, но в глазах темнело, а грудь разрывалась от недостатка кислорода. Бесцельно молотя руками в воздухе, я хваталась за что угодно: за его одежду, плечи, но он торопливо сбрасывал мои руки, и они падали на пол, в стеклянную крошку. А потом, когда сознание почти оставило меня, краешком глаза я увидела валявшуюся в спасительной близости сковороду.

Я ударила Оливье в висок. Не думаю, что первый удар был силен, но этого хватило, чтобы он свалился на пол, отпустив меня. Кашляя и задыхаясь, я перекатилась на бок, а потом, отдышавшись, поднялась на ноги, не выпуская сковородки из рук, приготовившись дать Оливье отпор.

Его не было. Я не поверила своим глазам, но там, куда он свалился, никого не было. Я зажмурилась, потрясла головой и только потом увидела на светлом полу несколько капель крови, образовавших заканчивающийся за спиной полукруг.

Оливье стоял позади меня с ножом в руке. Он бросился на меня с каким-то нервным воем в тот момент, когда я повернулась. Не дожидаясь, я вторично ударила его по голове. Что происходило потом, почти не отложилось в моей памяти. Я все поднимала и опускала сковородку, долбя ребром по чему-то твердому, и остановилась, лишь когда начала задыхаться. Скуля, я бросила сковороду на пол и отползла в сторону, стараясь на смотреть на бездыханное тело, утонувшее в багрово-черной луже.

Холод медленно сковывал мое тело. С трудом пошевелив ногами, я даже застонала – так они затекли. Сидеть на полу, привалившись к стене, было неудобно. Отопление в квартире стояло на минимуме.

Черная лужа не добралась до моих ног, застыв мазутной жижей. Когда на нее падали огни неоновой рекламы, висящей на соседнем доме, лужа словно вспучивалась багрянцем. Я все отводила от нее взгляд, но он упорно возвращался к ней, словно завязнув в липкой патоке смерти.

Сколько может быть крови в одном человеке?

Я поднялась и на нетвердых ногах подошла к распростертому на полу Оливье. Не знаю, сколько я просидела, забившись в угол, но за все это время Оливье ни разу не пошевелился. Опустившись на одно колено, я взяла его за руку, готовая отпрыгнуть в сторону, если он, как во всех триллерах, подскочит в последнем рывке. Его ладонь была холодной, а пульс, сколько я ни пыталась его нащупать, не прослушивался. Я выпустила ладонь Оливье, и она упала на пол с мраморным стуком.

Я убила человека.

Теперь я не могла списать все на случайность, на происки врагов. Да, это была самозащита, но все же я убила его… Убила.

Меня затрясло. Я попятилась, опрокинула стул, доползла до подоконника и рухнула на него. Осознать, что Оливье мертв, было невозможно. Я дотянулась до чудом уцелевшей бутылки коньяка и хлебнула прямо из горлышка. Жгучий напиток опалил горло. Я закашлялась, а потом желудок взбунтовался. Я еле успела добежать до раковины, прежде чем меня вырвало.

Странно, но это помогло. Умывшись ледяной водой и вытерев мокрое лицо бумажным полотенцем, я, совершенно несчастная, но готовая размышлять, вновь уселась на подоконник, прихватив бутылку.

От тела надо избавиться. Пусть его найдут, но только не в ближайшие сутки, и лучше вообще не здесь, чтобы труп не связали ни со мной, ни с Кристофом. И как это сделать?

За окном – шумная Рю Клери. Здесь до сих пор кипит жизнь, несмотря на то что на часах уже за полночь. Через два дома – караоке-бар, даже отсюда слышно нестройное пение. Если я выброшу труп за окно, через час тут будет полиция. Они установят окно, из которого вывалился покойник, и тогда мне конец. Уйти из дома я тоже не могу, утром за мной приедет Лефебвр. Позвонить ему и сообщить, что я сразу поеду в аэропорт Орли?