Гамбит Тэкеши-Они (СИ)

Вопрос остался без ответа, потому что как раз в этот момент Хизеши смачно съездил Кенте по челюсти, а потом, нырнув под его руку, двинул кулаком в рёбра. Молодой человек пошатнулся, но не упал. Правда, ему это не очень помогло, потому что Хизеши тут же резко ударил его ногой под левое колено. Едва удержав равновесие, Кента отскочил к канатам, развернувшись к противнику и приготовившись к защите.

– Стойкий малый, – прокомментировал Канэко.

– Надеюсь, контролёры не спят, – проговорила Аяко. – Если этот парнишка выйдет из себя, то, несмотря на предупреждение, наверняка полезет в Кава-Мидзу.

– Ему же хуже, – спокойно ответил кэндзя.

– Надо было его не пускать, – сказала Аяко.

– Я попытался.

Ведьма усмехнулась.

– Если бы вы, сэнсэй, действительно хотели…

– Путь Хизеши преподаст ему урок, – перебил девушку Старейшина. – Кенте он пойдёт только на пользу.

– Не уверена. Если он станет калекой, то какую пользу извлечёт?

– Не станет. Тем более, с нами доктор.

– Вы и это предусмотрели, сэнсэй? – подозрительно спросила ведьма.

– Ну, что ты. Простое совпадение.

Тем временем, Хизеши и Кента сошлись, чтобы обменяться ударами. Оба хорошо владели защитой, так что лишь некоторые из атак достигли цели. Наёмник был бугристой горой, гладкой и белой. Сын Фурукавы – жилистым и поджарым, но при этом довольно мускулистым. Его немного смуглую кожу украшала цветная татуировка: большая золотистая рыба в волнах.

– Что означает наколка Кенты? – спросил Руслан Старейшину.

– Это карп «кои». Символизирует счастье, удачу и силу духа. Пока что его наличие на теле сына Акайо кажется вполне оправданным. Не знаю насчёт выдержки, а воли у него хватает.

– Такая татуировка подошла бы тебе, – сказала Аяко.

– Мне? – удивился Руслан.

– Ага. Ты же Навигатор.

– И что?

– Если верить китайской легенде, карп «кои» может подняться по Жёлтой реке и стать драконом. А японцы считают, что эта рыба способна подняться по водопаду.

– Водопад означает большие трудности?

– Да. Но и силу духа.

– Стоит ли верить легендам?

– Легенды отражают суть вещей.

– Я не стремлюсь стать драконом.

– Каждый ямабуси стремится к этому. Дракон – символ высшего духовного развития личности. Он парит над облаками, далеко от земных оков.

– Но я не ямабуси. Даже не член вашего клана. У меня и имени нет японского, как у всех в Ки-Тора.

– Будет, – пообещал Канэко. – Позже. Имя не главное, знаешь ли. И вообще, названия часто лишь мешают познанию сути предмета. Они накладывают ограничения. Слова – оковы смысла. А ты разве уже познал себя?

– Ну, не знаю, – отозвался Руслан. – Не уверен.

– Это хорошо, – кивнул Канэко. – Очень правильный ответ. Но давайте посмотрим бой. Кажется, парнишка совсем не плох. Один раз всё-таки достал нашего громилу.

– Хизеши поддался, – сказала Аяко. – И вы это отлично знаете.

Старейшина рассмеялся.

– Конечно. Теперь Кента полезет в драку, гораздо меньше думая о защите. Крошечный успех непременно вскружит ему голову. Я же сказал, что Хизеши раскусил его.

– Да тут и раскусывать нечего! – фыркнула Аяко. – Парень весь как на ладони.

– Смотри! – воскликнул Руслан, привлекая её внимание к рингу, где Хизеши и Кента вдруг сцепились и, опрокинувшись, покатились к канатам.

Парень схватил противника за руку и пытался её выкрутить, но сил ему не хватало. В результате Хизеши ухитрился извернуться так, что оказался сбоку он соперника, и тут же нанёс тому два мощных удара в живот. Кента успел напрячь пресс, но всё равно скорчился от боли. Воспользовавшись этим, Хизеши ловко вывернулся из захвата и вскочил на ноги. На его губах появилась едва заметная улыбка. Кента попытался поддеть противника за лодыжки, но не успел: амбал подпрыгнул и отступил назад.

Позволив сопернику подняться, Хизеши обошёл ринг, не сводя с Кенты взгляда. Парень оставался на месте, разворачиваясь вслед за ним. Сцена напоминала охоту хищника, кружащего рядом с намеченной жертвой. Но жертвой, вооружённой зубами, клыками, рогами и копытами.

– Почему у Кенты такая странная аура? – спросил Руслан, на мгновение войдя в Кава-Мидзу. – Что это за чёрные прожилки?

Канэко взглянул на него с недовольством.

– Тебе не следует пользоваться рекой слишком часто, – сказал он. – А что касается ауры Кенты, то это его отличительный признак.

– Аура с таким рисунком бывает у некромантов, – пояснила Аяко, и в её голосе Руслан услышал отвращение. – Должно быть, он стажировался у Таро Мацуды.

– Некроманты? Это которые… воскрешают мёртвых? – недоверчиво спросил Руслан.

– Случается и такое, – сказал Канэко. – Клан Сансё практикует подобную магию. Очень сложное и опасное волшебство.

– Зачем это нужно?

– Есть много древних тайн, канувших в прошлое. Как их извлечь из небытия? Некроманты возвращают к жизни тех, кто ими владел, и заставляют раскрывать секреты, – Канэко с явным осуждением покачал головой. – Я никогда не был сторонником подобных вещей. Тревожить души умерших – кощунство. Нужно знать меру.

– К счастью, они не могут оживлять магов, – сказала Аяко. – Во всяком случае, пока.

– Да, души наших собратьев им не доступны, – согласился кэндзя.