Гамбит Вепря

Девушка уже пришла в себя, но глаза на ее пухлом лице совсем заплыли покрасневшими веками. Слуги сервировали стол холодными закусками, открыли бутылку шампанского, наполнили бокалы и, поместив бутылку в серебряное ведерко, удалились.

Пригубив шампанского, Президент поставил бокал и покачал своей большой головой:

— Милая Валерия, мне так стыдно, ты просто не представляешь…

— Ну… ничего… — вздохнула она, качнув полной грудью.

— Какое там — ничего! Служба государственной безопасности плюнула Президенту в спину. Смачно! И я это так не оставлю. Этот Шешен… он у меня… ладно, черт с ним. Ты в порядке?

— Да, благодарю вас.

— Выпей, выпей.

Она отпила из бокала.

— Выпей еще.

Она выпила еще.

Президент взял палочками теплый ролл с крабом, обмакнул в соус, отправил в рот и стал жевать. Его массивная нижняя челюсть энергично заходила, и задвигались седоватые, ершистые волосы на голове.

— Мне одного хочется, — продолжил он, жуя. — Чтобы ты… ммм… гениальная, несравненная, не держала на меня обиды.

— Я… ничего… — она сделала примирительный жест рукой.

— Ты знаешь меня давно. И надеюсь, поймешь.

Она молчала.

— А вот если ты не будешь есть, я на тебя обижусь! — шутливо прорычал он и хлопнул ладонью по столу.

Устало улыбнувшись, она положила себе крабового салата.

Резко отодвинув тарелку, Президент сцепил перед собой руки.

— Дорогая Валерия, ты даже не представляешь, как стремительно меняется наш мир. Как смещаются, стираются вчерашние понятия и установки. Рушатся экономики, но это ерунда по сравнению с обрушением прин-ци-пов! Моральных, деловых, международных. То, что почти век с таким трудом выстраивалось, подгонялось, испытывалось, рушится в один день. Всё! Рассыпается в прах к чертям собачьим. Вопрос: кто виноват? Никто!

Он с улыбкой раскинул руки над столом.

— Никто! Нет виноватых! Как говорят еврочинуши, будь они прокляты: обстоятельства непреодолимой силы. Русские с китайцами заразили мир коронавирусом, погибли миллионы. Кто виноват? Никто! Разорваны в клочья понятия семьи и брака. Кто виноват? Никто! Миллионы криминальных нелегалов свободно пересекают границы Европы. Кто виноват? Никто! Обстоятельства непреодолимой силы.

Он вздохнул, сцепил пальцы замком. По загорелым скулам его заходили желваки.

— Двадцать лет назад мне поверил народ. Почему? Потому что у меня были принципы. Я знал, чем белое отличается от черного. На том и стоял. Но и народ тогда знал, что есть белое, а что черное. Поэтому и поверил мне. И Европа знала прекрасно. А что теперь? Неделю назад был Балканский саммит на Балатоне. Обсуждали будущее Европы. Спорили. Много. И я вдруг спросил: господа, а что для вас истина? На меня посмотрели как на слабоумного. Милош, Янош, Зоран, Мило сидели, улыбались и молчали. А идиот Александр заржал, как лось. На кой черт они его позвали — я так и не понял… То есть европейцы уже не только не знают ответа на этот краеугольный вопрос, они саму постановку его считают нерелевантной! Вот до чего дошло. Так что же для них истина? Только одно: сегодняшняя выгода. Завтра уже никого не интересует. Бу-ду-щее Европы! — он ударил кулаком по столу. — Для них его нет. Есть только настоящее. А для меня и моей страны — есть. Есть!

Он перевел взгляд смоляных глаз в окно и замолчал, покусывая мужественные, властные губы. Валерия, перестав жевать, замерла с поднятой вилкой.

— Когда мне три дня назад сообщили, что Валерия вместо гамбита Вепря играет шотландскую партию, я не поверил.

— Господин Президент… — заговорила девушка, но он поднял руку, и она смолкла.

— Я не поверил. Не по-ве-рил!

Он снова замолчал, глотнул из бокала. Вздохнул.

— Ты помнишь нашу первую встречу?

— Такое не забыть, господин Президент.

— Тебе было тогда…

— Девять с половиной.

— Девять с половиной. Твой тренер, великий наш Богдан, упокой Господь его душу, подвел тебя ко мне после детского турнира. И сказал судьбоносные слова: господин Президент, вот будущая чемпионка страны и мира. Как он тебя разглядел!

— Он был великий.

— Великий! И сказал тогда важнейшую вещь: Валерия уже умеет играть вслепую. Я смотрел на тебя — стоит девчушка круглолицая из горной деревни, ей бы с козлятами играть. А она играет в шахматы. И уже может играть вслепую! Я всю жизнь боготворю шахматы, но я до сих пор не умею играть вслепую. Не дано! А тебе дано было от Бога с самого детства.

— Слава Богу.

— Слава Богу! И слава Богдану. Он вырастил тебя, научил всему, что надо для профи. И ты стала профи. Да еще какой! Как ты разнесла Ананда! Как натянула нос этому мушкетеру Морозевичу! Как морщился Карлсон тогда, на блиц-олимпиаде, а? Конь бьет на h6, шах, пешка побила, слон бьет h6, конь побил, ферзь бьет и — гроб тебе, великий Карлсон! Войдет в учебники!

Он встал, прошелся по столовой, резко развернулся, подошел к сидящей сзади и положил ладони ей на плечи.