Гамбиты

Хейнс взял такси, уложил вещи, заплатил по счету и на том же такси поехал в Международный аэропорт Чарлстона. До рейса еще было слишком долго. Сдав вещи, он походил по эспланаде, купил “Ньюсуик” и, миновав несколько телефонных будок, остановился у ряда таксофонов в боковом коридоре. Здесь он набрал номер с вашингтонским кодом.

- Номер, который вы набрали, временно не обслуживается, - четко произнес автоматический женский голос. - Пожалуйста, попробуйте еще раз или свяжитесь с представителем компании Белл в данном районе.

- Хейнс, Ричард, - сказал агент. Он оглянулся через плечо: женщина с ребенком прошла к туалетам. - Ковентри. Кабель. Я пытаюсь связаться с номером 779-491.

Послышался щелчок, тихое гудение, затем шорох еще одного записывающего устройства, механический голос:

- Учреждение закрыто на переучет. Если вы хотите оставить телефонограмму, дождитесь сигнала. Время записи не ограничено. - Полминуты молчания, затем мягкий аккорд. И агент тихо сообщил:

- Говорит Хейнс. Через несколько минут вылетаю из Чарлстона. Сегодня появился психиатр по имени Соломон Ласки. Беседовал с Джентри. Ласки говорит, что работает в Колумбийском университете. Написал книгу под названием “Психология насилия”. Издательство “Академия Пресс”. Утверждает, будто трижды встречался с Ниной Дрейтон в Нью-Йорке. Отрицает, знал Баррет Крамер, возможно, это ложь. На руке у него татуировка концентрационного лагеря. Серийный номер 4490182. Далее: Джентри сделал запрос насчет Карла Торна; ему известно, что тот в действительности был швейцарским вором по имени Оскар-Феликс Хаупт. Джентри неряха, но неглуп. Похоже, у него в заднице сера горит из-за этого дела. И наконец, письменный рапорт я сдам завтра. Тем временем рекомендую начать слежку за Ласки и шерифом Джентри. В качестве меры предосторожности можно было бы временно отменить страховку обоих этих джентльменов. Вернусь домой около восьми вечера и буду ждать дальнейших инструкций. Хейнс. Кабель. Ковентри.

Он повесил трубку, взял в руку кейс и быстрым шагом направился к толпе двигавшихся пассажиров, к выходу на вылет.

***

Сол Ласки вышел из здания муниципалитета и свернул на боковую улицу, где стояла взятая напрокат “Тойота”. Накрапывал мелкий дождь. Несмотря на изморось, было на удивление тепло: Сол к такому не привык. Температура около двадцати, не меньше. Позавчера, когда он уезжал из Нью-Йорка, шел снег, а температура уже несколько дней была ниже нуля.

Сол сидел в машине и смотрел, как капли дождя стекают по ветровому стеклу. В машине пахло новой кожаной обивкой и дымом чьей-то сигары. Несмотря на теплый воздух, его колотила дрожь, все сильнее и сильнее. Он крепко сжал руками руль и сидел так до тех пор, пока не унялась дрожь, осталось лишь напряженное подрагивание в ногах. Стиснув пальцы, он стал думать о чем-то постороннем: о весне, о тихом озере, которое он нашел в Адирондакских горах прошлым летом, о покинутой долине в Синайских горах, где иссеченные песком римские колонны высились на фоне сланцевых утесов.

Через несколько минут Сол завел машину и поехал без цели по вылизанным дождем улицам. Машин было мало. Он подумал, не поехать ли ему по 52-й дороге в свой мотель, но вместо этого развернулся на юг и двинулся по Ист-Бей к Старому Городу.

Туго натянутый тент перед отелем “Мансарда” доставал до самого края тротуара. Сол быстро глянул на неосвещенный вход под тентом и поехал дальше. Через три квартала он свернул направо, на узкую улицу, вдоль которой ютились жилые дома. Дворы и внутренние дворики были огорожены витыми металлическими решетками. Сол сбавил скорость и стал считать про себя дома, стараясь рассмотреть их номера.

Дом Мелани Фуллер был погружен в темноту. Двор пуст; дом, граничащий с особняком Фуллер с севера, похоже, был заперт и тоже пуст: окна закрыты тяжелыми жалюзи, на воротах, ведущих во двор, - цепь и большой замок, по виду недавно купленный.

На следующем перекрестке Сол повернул налево, затем еще раз налево; он почти вернулся на Брод-стрит, прежде чем нашел место впритык к грузовику, где мог бы припарковаться. Дождь пошел сильнее. Сол взял с заднего сиденья белую теннисную шапочку, натянул ее на глаза и поднял воротник вельветовой спортивной куртки.