Гамбиты

Они отвезли любовничка Вилли в травмопункт. Хэрод выпил еще шампанского, закусил бутербродом с паштетом и направился к видеотеке Вилли. На полках стояло сотни три видеокассет. Некоторые из них были копиями ранних триумфально-успешных фильмов Вилли - таких шедевров кино, как “Трое на качелях”, “Пляжные утехи”, “Воспоминания о Париже”. Рядом стояли восемь фильмов, продюсерами которых они с Вилли были совместно, включая “Резню на променаде”, “Погибли дети”, и два фильма из сериала “Вальпургиева ночь”. Здесь были также старые, любимые фильмы из ночного кино, фото и кинопроб, отрывки из разных лент и три эпизода из неудачной попытки Вилли поставить комедию положений для ТВ - “Его и Ее”. Дальше шло полное собрание порнухи, отснятой Джерри Дамиано, новые ролики, сделанные на студийки стопки разрозненных кассет. Любовник Вилли успел снять с полки несколько пленок; Хэрод опустился на корточки и принялся их рассматривать. На первой были написаны буквы: “А и Б”. Хэрод включил проекционное устройство и вставил кассету. В титрах, набранных на компьютере, стояло: “Александр и Байрон 4/23”.

Первые кадры изображали большой плавательный бассейн Вилли. Камера пошла вправо, мимо водопада, к открытой двери в спальню. Худенький молодой человек в красных бикини выскочил на свет. Он помахал камере, - жест в точности в духе домашнего кино, - и неловко остановился у края бассейна; вид у него, подумал Хэрод, как у анемичной безгрудой Венеры, выходящей из раковины. Вдруг из тени появился тот мускулистый любовник, Брюсик... Плавки на нем были еще короче; он сразу же принялся демонстрировать мускулы, принимая разные атлетические позы. Тоненький юноша - Александр? - пантомимой изображал восхищение. Хэрод знал, что у Вилли есть отличная система микрофонов для домашних видеосъемок, но этот образчик “синема веритэ” был немым, как ранние двухчастовки Чаплина.

Любовник-культурист закончил свое представление каким-то особым изгибом торса. К этому моменту Александр стоял уже на коленях - поклонник у ног Адониса. Адонис все еще держал свою позу, когда почитатель потянулся и стащил узенькие плавки со своего божества. Загар у божества был действительно идеальный. Хэрод выключил аппарат.

- Байрон? - пробормотал Хэрод. - Ни хрена себе. - Он вернулся к полкам. Ему пришлось искать минут пятнадцать, но в конце концов он нашел то, что искал. На наклейке стояло: “В случае моей смерти”, кассета была задвинута между “В крови по локти” и “Во тьме горячей ночи”. Хэрод опустился на диван и некоторое время сидел так, поигрывая кассетой. В животе появилась какая-то сосущая пустота; ему очень хотелось выйти и уехать подальше отсюда. Все же он вставил кассету в магнитофон, нажал нужную кнопку и подался вперед.

"Здравствуй, Тони, - сказал Вилли. - Привет из могилы. - Изображение было более чем в натуральную величину. Вилли сидел в плетеном кресле на краю своего бассейна. Ветерок шевелил листья пальм за его спиной, но в кадре никого больше не было, даже слуг. В седых волосах Вилли, зачесанных вперед, виднелись загорелые залысины. Старик был в свободной гавайской рубашке в цветочек и мешковатых зеленых шортах. Колени у него были белые. Сердце Хэрода колотилось о ребра. - Если ты нашел эту пленку, - сказало изображение Вилли, - значит, надо полагать, случилось несчастье и меня с вами уже нет. Надеюсь, что ты, Тони, первым нашел это.., м-м-м.., последнее завещание и смотришь его один”.

Хэрод сжал кулаки. Трудно сказать, когда сделана запись, но, по всей видимости, недавно.

"Надеюсь, ты уладил все остальные дела, - сказал Вилли с экрана. - Уверен, что компания будет в хороших руках, успокойся, дорогой друг, если мое завещание уже прочитано; тебе не о чем беспокоиться. На этой пленке нет каких-либо сюрпризов или дополнений. Дом принадлежит тебе. Это всего лишь дружеская встреча двух старых товарищей, ja?"

- Блядь, - прошипел Хэрод. По рукам у него бежали мурашки.

"...пользуйся домом, себе на радость, - говорил Вилли. - Я знаю, что он тебе никогда особо не нравился, но его легко превратить в капитал и вложить куда-нибудь, если понадобится. Возможно, ты используешь его, чтобы воплотить наш маленький проект с “Торговцем рабынями”, а?"

Да, запись была очень и очень свежая. Сделана недавно. Хэрода пробрала дрожь, хотя было очень тепло.

"Тони, мне не так уж много нужно сказать тебе. Ты ведь согласен, что я относился к тебе как к сыну, nicht wahr? Ну, если не как к сыну, то как к любимому племяннику. И это несмотря на то, что ты не всегда был со мной до конца честен. У тебя есть друзья, о которых ты мне не говорил.., разве не так? Ну что ж, идеальной дружбы не бывает, Тони. Возможно, и я тебе не все говорил про своих друзей. Каждый живет своей жизнью, верно?"

Хэрод сидел выпрямившись, очень тихо, почти не дыша.