Гамбургский оракул

- Дирекция решила поставить водевиль. Забавные похождения немецких солдат в оккупированной Белоруссии. Танцы, шутки, любовь. Влюбленная в бравого ефрейтора, жена командира партизан предает отряд. За сценой слышны выстрелы, - расстреливают партизан, - а на переднем плане идет счастливая походно-полевая свадьба с хороводами, выпивкой и массовыми поцелуями. Я сказала, что это гнусная гитлеровская пропаганда. А директор сказал, что, наоборот, полная демократия, раз немецкий солдат спит с русской женщиной. Я пыталась протестовать и получила в награду увольнение за коммунистическую пропаганду.

- Вы действительно коммунистка? - спросил Енсен.

- Может быть. - Ловиза пожала плечами. - Во всяком случае у нас, в Западной Германии.

- А Магнус Мэнкуп?

- О нет! Он великий Отрицатель! Так и остался по эту сторону черты. Не хватало одного шага. В мировоззрении один шаг решает все.

- И все же он собирался в Восточную Германию?

- Только говорил об этом. Себе и другим.

- Магда Штрелиц считает, что ему помешала привязанность к журналу.

- И это. Но не только Магнус понимал, кто он такой. Там могли обойтись без него, а здесь - нет. У нас так мало гамбургских оракулов! Одним меньше и вместо "Перчаток госпожи Бухенвальд" мы увидели бы в том же театре экспериментальную пьесу, доказывающую, что между честным следователем и эсэсовцем Шульцем, в сущности, нет никакой разницы... И затем... для Магнуса было уже слишком поздно... - неопределенно закончила она.

- Вас связывали интимные отношения? - немного смущаясь, спросил Мун.

- Я не обязана отвечать. А впрочем, какое это имеет значение? Были не были - все равно его не воскресишь... Ничего у нас не было! - резко сказала она. - Я любила его. Вот и все!

- Несмотря на разницу в возрасте? - спросил Дейли, вспоминая свой афоризм.

- Разницу? - удивилась Ловиза. - Разве вы не заметили, как он молод? Не в этом дело. Он любил свою жену. Странное, казалось бы, сосуществование? Но она была ему необходима. Сарказм против насмешливости, гневная желчь против иронической пренебрежительности. Вечный поединок, к которому дуэлянты настолько привыкают, что уже не могут друг без друга... Я была его жалкой тенью, Лизелотте - миром, с которым он мерялся силами.

- Уже поздно. - Мун взглянул на часы. - Вы еще в состоянии ответить на несколько вопросов?

- Вернее сказать, уже рано. - Ловиза слабо улыбнулась. - Я очень устала, едва держусь на ногах.

- Переезд Мэнкупа в Восточную Германию, вероятно, лишил бы вас наследства?

- Конечно.

- Вы слышали, о чем он говорил с нотариусом?

- Всего несколько фраз.

- Тем не менее поняли, с кем беседует?

Ловиза промолчала.

- И у вас, как и у главы нотариальной конторы, сложилось впечатление, что Мэнкуп намеревается изменить завещание? - настаивал Дейли.

- Почему? У него не было для этого никаких оснований.

- Он потерял веру в вас, разве это не причина? - жестко сказал Мун. Вы все ему лгали.

Ловиза вся напряглась, словно борясь с криком, который рвался наружу.

- Вы только что рассказывали, что ваш конфликт с дирекцией попал на газетные полосы. Вас заклеймили коммунисткой. Почему же руководство театра "Талиа" так охотно открыло вам после этого двери?

- У меня там знакомство... - пролепетала Ловиза.

- С кем? Вы даже не заходили туда! Почему вы лгали Мэнкупу?

- Я не могла... - бессвязно начала объяснять Ловиза.

- Что не могли?

- Брать у Магнуса деньги. Поэтому соврала про ангажемент. А потом пожалела, что не взяла... Все равно пришлось переселиться сюда с вещами. Хозяйка и так терпела три месяца. Девять спектаклей в роли госпожи Бухенвальд - вот и все, что отделяет меня от полного отчаянья.

- Вы забыли про десять тысяч марок, которые достались вам сегодня! безжалостно напомнил Дейли.

- Хватит! - Ловиза выбежала, хлопнув дверью.

- Ну как вам нравится? - спросил Дейли, когда они остались одни. Великолепная актриса! - Он с аппетитом набросился на бутерброды. - И отличная хозяйка!

- Вы не верите ей? - спросил Енсен.

- Ни одна вера не может устоять против логики. Она нуждалась больше всех и единственная из всех наверняка знала, что нотариус приглашен для составления нового завещания.

- Вы делаете ударение на завещании. А между тем, посылая Баллина за своей сумкой, она уже заботилась об алиби, - напомнил Енсен.

- Подслушанный телефонный разговор был последним толчком. Замысел существовал раньше - об этом свидетельствует взятый у Мэнкупа пистолет. Окончательное решение связано, как ни странно, с нами. Помните, Мун, я еще в кафе предсказал, что наш приход заставит ее действовать без промедления?

- Она уже тогда знала, кто вы? - не сразу поверил Енсен.

- Несомненно. А вот от кого узнала? Если не от самого Мэнкупа, то от дьявола. Вчера, когда мы поднимались на башню Филипса, она проболталась... Ловиза знает мою биографию лучше, чем я сам.

- Все прекрасно. - Мун думал что-то свое. - Объясните мне две вещи. Где Ловиза пряталась, когда Баллин вбежал в комнату? Ведь он направился сюда непосредственно после услышанного хлопка пробки, который, по всей вероятности, был действительно выстрелом.