Гамбургский счет

– Что случилось? – бледнел и волновался Виктор, наливая девице воды. Девица брякала зубами о стакан и постепенно успокаивалась.

– Вы продали мне машину. Месяц назад.

– Я?

– Нет же, не вы. На вашей стоянке. "Восьмерка", длинное крыло, "мокрый асфальт"

– Так, так. – Виктор кивал головой, пытаясь сообразить, каким образом девице удалось проникнуть в резерв Ларри. – Продолжайте, пожалуйста.

– Вон она стоит, за окном. Посмотрите.

За окном стояла "восьмерка", внешний вид которой однозначно свидетельствовал о недавнем близком контакте с уличным фонарем. Машину окружала кучка интересующихся инфокаровских водителей.

– Дайте, дайте мне сигарету. Спасибо. Я никогда, никогда больше не буду покупать у вас машину. Мне говорили, меня предупреждали, я, дура, не верила. Теперь я точно знаю, кто вы такие.

– Кто?

– Вы убийцы! – Девушка с ужасом озиралась по сторонам.

– Почему?

– А! Вы не знаете! Не прикидывайтесь, пожалуйста. Бандитское гнездо?

– Да почему же?

– Вы в милиции когда-нибудь ночевали? На вас наручники одевали? Нет? А на меня одевали!

И девушка протягивала Виктору дрожащие руки.

– О! Я все теперь понимаю. Все! – переполнившись негодованием, лепетала она.

– Объяснить можете? В конце-то концов!

– Не притворяйтесь! Вы продали эту машину совсем другому человеку!

– Как– другому?

– Так! Узбекскому крестьянину из Ферганы. Я теперь все знаю. Когда он выехал за ворота, ваши убийцы напали на него, вытащили из машины, всего изуродовали и бросили. А машину вернули на стоянку и продали мне. Что, правда глаза колет?

– И где же сейчас этот крестьянин? – вопрошал сбитый с толку Виктор.

– Ага! Не смогли концы спрятать! Он пришел в себя, дополз до милиции и все-все рассказал. И сразу же умер.

– Что вы говорите?

– То и говорю! А когда я пошла регистрировать машину, они проверили ее по документам, арестовали меня, надели наручники и трое суток держали в камере. Пойдемте, пойдемте, я сейчас вам все покажу.

Девица тащила Виктора во двор.

– Смотрите, – тыкала она наманикюренным пальцем в резинку уплотнителя на дверце. – Видите, отстает? Это он ногтями хватался, когда его тащили из машины. Видите? Мне все объяснили в милиции. А это видите? Здесь его головой о капот били. Видите? Убийцы!

Беседа продолжалась уже в кабинете, куда Виктор с огромным трудом уволакивал девицу от начинавшей собираться толпы любопытных.

– Что вы хотите?

– Я уже сказала. Заберите у меня эту кровавую машину. Заберите!

– Погодите минутку. Как это – заберите?

– Вот так! Заберите А мне взамен выдайте любую другую,

– Стоп. – До Виктора начинало доходить, – А почему ваша машина в таком состоянии?

– А в каком же еще состоянии она может быть? Когда меня выпустили из милиции, я была совершенно разбита. Я три ночи провела в наручниках, у меня ни руки, ни ноги не слушались. Я не справилась с управлением. Но это неважно! Заберите у меня эту кровавую машину!

И у девицы начиналась истерика.

– Так, – беспомощно говорил Виктор – Я все понял. Это вам не ко мне. Пройдите в соседнюю комнату, к юристам. Все напишите. Про крестьянина. Про наручники. Про машину. Все будет очень хорошо. Вам помогут.

Девица пропадала в лабиринтах фирмы, время от времени появлялась снова и наконец исчезала насовсем, но в анналах инфокаровской истории оставалась легенда о невинно убиенном дехканине.

– Стефан Львович? – вопрошал по телефону голос с непонятным акцентом. – Здравствуйте. Говорит шеф-директор московской штаб-квартиры Ассоциации "Двадцать пятый век", моя фамилия – Кротон. У меня деловое предложение. Девяносто девятые модели. Все цвета. Любая комплектация. Партия от двухсот штук. Со склада в Москве. Берете?

– Беру! – радостно орал в трубку Светлянский, оценивая перспективу создания дефицитного резерва в обход Ларри. – Какая цена?

– Договоримся. Приезжайте в Измайлово на остров. Вас будут ждать.

На острове Светлянский мгновенно понимал, что ему пытаются запарить машины с инфокаровской же стоянки.

– Видишь? – вопрошал его предводитель группы бритоголовых, прибывшей на двух БМВ, и обводил рукой грандиозную панораму автомобилей, выстроившихся за забором из колючей проволоки. – Это все наше. Сколько берешь?

– Все беру, – отвечал Светлянский, интересуясь дальнейшим развитием событий. – Почем?

Называлась цена, долларов на триста превышающая инфокаровскую. Светлянский мрачнел и крутил головой.

– Смотри сюда. – Главарь бритоголовых брал Светлянского за пуговицу. – Сто баксов с машины дам тебе в откат наликом. Уловил? Сделаешь предоплату – еще сто баксов. Здесь пятьсот машин стоит. Сто штук твоих. Уловил? Сделаешь предоплату, конкретно?

Предоплата неизвестным бандитам за собственные автомобили, безусловно, объясняла стотысячный откат.

– А машины можно посмотреть? – интересовался Светлянский.

– Смотри. Тебе чего, плохо видно отсюда?

– Да нет. Внутрь зайти можно? Походить, посмотреть состояние?

– Ты чего, мужик? Не видишь, что ли, новина какая? Прямо с завода.

– А все-таки?

– Тогда давай завтра в это же время. Сегодня стоянка закрыта.

– Так попросим, чтобы открыли, – не сдавался Светлянский. – Ваша же стоянка. Пошли.