Гамбургский счет

Поскольку мне уже много лет и я страдаю от неизлечимой хронической болезни, я испытываю понятное чувство беспокойства за будущее моей многочисленной семьи и хочу обеспечить ее на случай моего безвременного ухода из жизни. В связи с этим я делаю Вам, господа, следующее выгодное предложение. Я обеспечиваю перевод вышеупомянутых 60 (шестидесяти) миллионов долларов на счет Вашей уважаемой фирмы. Треть суммы, а именно 20 (двадцать) миллионов долларов, остается в Вашем распоряжении в качестве вознаграждения за участие в операции. Вторая треть должна быть передана моему дорогому сыну, который, после моей кончины, посетит Вашу фирму. Остаток же может быть предоставлен Вашей фирме в беспроцентный кредит на десять лет для выгодных инвестиций в Вашей стране и ежегодного распределения прибыли в соотношении 50:50 (пятьдесят на пятьдесят). Если Вы согласны с этим предложением, срочно вышлите по прилагаемому конфиденциальному адресу следующие документы:

– банковские реквизиты счета, на который должен быть осуществлен перевод 60 (шестидесяти) миллионов долларов;

– полное название фирмы, владеющей этим счетом;

– заверенные нотариусом копии учредительных документов этой фирмы;

– 5 (пять) официальных бланков этой фирмы, используемых для деловой переписки и платежных инструкций.

Обращаю Ваше внимание на необходимость соблюдения строжайшей тайны. Буду благодарен, если Вы сообщите мне номер телефона и факса, по которым можно передавать конфиденциальные сведения. Подпись".

Очаровательную непосредственность, с которой автор письма поносил воров и коррупционеров и тут же предлагал облегчить бюджет своей родины на приличную сумму, Марк отнес на счет особенностей национального нигерийского характера. А совершенно реальный шанс принести в "Инфокар" в это трудное время шестьдесят миллионов долларов было невозможно переоценить.

Марк уже представлял себе, как будет потрясен Платон, увидев деньги, как он, Марк Цейтлин, скромно пожимая плечами, объяснит, что двадцать миллионов – это насовсем, а еще двадцать нужно куда-нибудь проинвестировать, и как он будет дурить голову наследникам нигерийского проходимца. Значит, решено. Платону – ни слова, пусть будет сюрприз, И Мусе говорить не нужно. Пошел он к такой-то матери после скандала из-за сысоевских иномарок. Правда, непонятна позиция Ларри, единственного сохранившегося союзника. Почему-то он воротит нос от этой истории. Но, в конце концов, сложного здесь ничего нет, а то, что делить славу ни с кем не придется, – это даже хорошо.

В глазах Марка загорелись таинственные огоньки. Он немедленно сообщил доктору Жерому Шенье номер своего личного факса и уведомил хронически больного чрезвычайного аудитора, что в течение недели вышлет ему все требуемые документы. В качестве фирмы, которая радостно примет деньги, Марк выбрал багамский оффшор, открытый Ронни Штойером по его настоянию. Марк был единственным человеком, который контролировал счета оффшора, и там лежали кое-какие инфокаровские деньги, а также личные сбережения Цейтлина. Не так чтобы много. Марк представил себе, как удивится Штойер, когда узнает, что на счет упало шестьдесят миллионов, и, позвонив в Берн, намекнул Штойеру – мол, в течение ближайших дней на Багамах произойдут кое-какие события, готовьтесь к крупной финансовой операции.

Назавтра же от доктора Жерома Шенье пришел факс, в котором тот выражал глубокое удовлетворение от намечающегося партнерства с господином Цейтлиным и сообщал, что оформить сделку можно следующим образом. Господину Цейтлину следует на два дня прилететь в Лагос, чтобы на месте подписать необходимые документы.

Он, Жером Шенье, настаивает на этом, поскольку такова регулярная процедура. Кроме того, он будет счастлив лично познакомиться с господином Цейтлиным, представить ему старшего сына, а также познакомить с четырьмя своими дочерьми, младшей из которых уже пятнадцать, а старшей девятнадцать. Виза господину Цейтлину не понадобится, поскольку высокое служебное положение Жерома Шенье позволит ему встретить господина Цейтлина прямо в аэропорту и провести мимо паспортного контроля. Этого, кстати, требуют и соображения конспирации. Жером Шенье искренне надеется, что тяготы военного положения не отпугнут господина Цейтлина, равно как и начавшийся недавно в Нигерии сезон дождей, совпавший, к сожалению, с эпидемией бубонной чумы. Но Жером Шенье убежден, что приятные и радостные впечатления, которые за эти два дня испытает господин Цейтлин, положат хорошее начало будущему сотрудничеству и совершенно компенсируют возможные неудобства от поездки.