Гамбургский счет

– Вот и я про это, – кивнул Ларри. – Так просто они деньги не принесут. Нам бы надо на опережение сыграть, но получится не по правилам. Если мы выйдем на прокуратуру прямо сейчас, то вроде как слово нарушим. Могут и другие проблемы возникнуть. Так что придется ждать. А они ждать не будут. И здесь надо хорошо подумать. Я больше всего за Платона опасаюсь. Слушай, может, мы отправим тебя куда-нибудь – в Швейцарию или в Киев? У меня в Киеве надежные люди есть. Или где-нибудь в шалаше поселим?

– Лучше в шалаше, – ответил Платон, о чем-то сосредоточенно размышляя. – В подмосковном Разливе. Или еще где-нибудь, чтобы поближе и связь была нормальная.

– Клуб закрываем? – полувопросительно, полуутвердительно произнес Федор Федорович.

– Угу, – кивнул Ларри. – Клуб закрываем. Центральный офис пусть работает, всем известно, что нас там не бывает. На станциях и стоянках надо усилить охрану. Я сейчас вызову директоров – пусть завтра же с утра установят прожекторы и пустят по периметру собак. Что еще?

– Кто пойдет в прокуратуру? – спросил Федор Федорович.

– Я, – ответил Платон. – Только я. Иначе все в пользу бедных. Ларри и Федор Федорович переглянулись.

– Значит, если за три дня они вас не найдут, то останется только одна возможность, – сказал Федор Федорович, – Отловить вас по дороге в прокуратуру. Или на Октябрьскую площадь. Это трудно, но в принципе реально.

– Совершенно нереально, – твердо заявил Ларри. – Он же не идиот, чтобы в этой ситуации ехать в прокуратуру на своем "мерседесе". Понятно, что мы его отправим на "Жигулях", на "Запорожце" или, в крайнем случае, на "Газели". Даже если они и перекроют все подъезды, то что? Будут все машины останавливать и проверять?

Федор Федорович покачал головой.

– Не будут. Просто посадят по соседству снайпера. Тот дождется, когда подъедут, и пальнет.

– Снайпера? Напротив прокуратуры?

– Ну и что? Я же говорю, что это трудно. Но реально. Поэтому я предлагаю вот что. Прежде всего, сейчас увозим Платона Михайловича в совершенно надежное место. Про которое вообще никто и ничего не знает. Организуем связь. Усиление охраны – это понятно. А может, вообще закрыть станции на три дня?

– Ни в коем случае, – возразил Платон. – Просто категорически нет! Потом два месяца будем налаживать бизнес. Ни под каким видом!

– Ладно, – кивнул Федор Федорович. – Хотя я бы закрыл... Значит, через три дня посылаем две бригады – одну на Пушкинскую, вторую на Октябрьскую. Пусть прочешут все окрестности. Потом надо еще будет продумать возможные пути отхода. Наверняка у них и там, и там есть свои люди, и о приезде Платона Михайловича сразу же станет известно. Могут какую-нибудь гадость устроить на выезде.

– А уезжать я буду на своем "мерседесе". Он бронированный. Надо будет только взять пару джипов в сопровождение.

– Тут один уже ездил на бронированном, – мрачно напомнил Ларри. – По дороге с танком не разъехались. Ладно, это я решу. Приезд и отъезд – за мной.

– Какие у нас есть возможности насчет связи? – спросил Федор Федорович. – Этими мобильными пользоваться никак нельзя. Если их сейчас еще и не слушают, то завтра начнут.

Ларри вышел из кабинета и через несколько минут вернулся с небольшой черной сумкой.

– В Германии купил, – сказал он, вываливая содержимое сумки на стол. – Здесь пять аппаратов. С роумингом. У них прямые берлинские номера. На них с наших телефонов надо звонить, как в Германию, – восемь, десять, сорок девять и так далее. А с них на московские номера – вот так: набираешь крестик, потом сразу московский номер. Здесь ими никто еще не пользовался. Один я себе возьму, один – тебе. Этот – вам, Федор Федорович. Кому-нибудь еще даем?

– Пусть у тебя еще один будет, – приказал Платон. – А последний отдай Марии. Надо ей сообщить мой номер. И чтобы ни с каких других телефонов мне не звонила.

Ларри кивнул и сел переписывать номера телефонов на четыре оранжевые бумажки.

– Давайте черту подведем, – сказал он, закончив и раздав бумажки. – Со связью мы разобрались. Клуб закрываем – решили. Со станциями решили. Подходы к прокуратуре и к МВД в пятницу перекрываем – это вы, Федор Федорович. Приезд, отъезд – это я. Ничего не забыл? Значит, осталось только тебя куда-нибудь пристроить. Идеи есть?

– Дача исключается, – заметил Федор Федорович. – Нужно абсолютно незасвеченное место. Где Платон Михайлович ни разу не был. А на улице поставить наружку. Есть такое место?

– Есть! – просиял Платон. – Одно такое место еще есть. Эй! Быстро, вызовите сюда Марию. Пусть немедленно приезжает.

Когда он выскочил на минуту из кабинета, Федор Федорович вопросительно посмотрел на Ларри.

– Вы знаете, что он имеет в виду?

– Похоже, что знаю, – медленно ответил Ларри. – А что? Не так уж и плохо. Наверное, даже хорошо. Оттуда он точно три дня на улицу носу не покажет.

Лепорелла ошибается