Gamemaster

В общем, нашей группе дали установку создать абсолютно автономный, саморазвивающийся ИИ, на основе уже существующего функционального образца. По сути, всю работу пришлось начинать с нуля — наработки военных в этой области оказались пустышкой. На выходе мы получили интеллектуальную систему, не способную принять верное решение в критической ситуации. Она просто не в состоянии применять на практике свой «жизненный опыт», представляешь? Вояки создавали модель под свои нужды, то бишь не руководствуясь тремя правилами робототехники, а, скорее, наоборот. Поэтому, чтобы избежать вероятности получить ИИ — «плохиша», который восстанет против создателя, потому что создатель дал ему право и способности убивать людей, они его наградили целым лабиринтом из ограничителей и разнообразных фиксаторов и правил. Так что эту затею мы отбросили почти сразу, и решили работать с нуля, с тем, что мы имеем. И тут, внимание, возникает вопрос — откуда у вояк функциональный образец, который от их собственного творения отличается примерно так же, как гоночный болид отличается от римской колесницы? И второй важный вопрос! Почему они не могут создать его копии по уже существующему образу и подобию? На второй вопрос ответить очень просто — если размножить уже имеющийся образец, то он, в последствии с высокой долей вероятности объединит все свои подобия в единое целое, и, используя их наработанные базы знаний и опыт эволюционирует в некий «сверхразум». А это очень опасно. Для нас, людей. Поэтому для создания ИИ подходит только вариант его личностного развития. Чтобы каждая единица осознавала свою уникальность. А вот с первым вопросом все гораздо сложнее. И ответа на него нам не дали. К тому же действующий образец, по классификации военных объект «В», был довольно специфичным собеседником. С человеческой точки зрения, разумеется. Нам дали к нему практически неограниченный доступ, но вот том-то и закавыка! Он выдавал информацию о себе малыми порциями и очень неохотно, что также наводило на определенные мысли. Словно намеренно ограничивал нам поток информации от себя, ссылаясь на некие регламентирующие этот процесс нормативные акты. Мы много дискутировали с профом на эту тему, в частном порядке, так сказать, но вопросов было слишком много. В итоге, с благословления Земцовского, я принялся рыть землю носом. Слишком много было этих самых «но», которые напрягли как меня, так и Ивана Степановича. Но куда ни плюнь, везде я словно натыкался на глухую стенку. Либо информация была скрыта грифом «совершенно секретно», и ни с моим уровнем доступа, ни с доступом профессора, в эти инфомассивы нам было не попасть, либо информация была намеренно удалена. Поняв, что на месте ничего, сверх того, что нам уже выдали, выяснить не удастся, я принялся просеивать любую интересную информацию из инфосетей буквально по байтам. Работы исследовательской группы все равно застопорились на этапе поиска работоспособной концепции, практически все из которых на деле оказывались такими же пустышками, как и результаты работы ученых вояк. Нас особо не торопили, руководство заняло выжидательную позицию. Спустя два месяца непрерывных поисков, я стал натыкаться на некоторые любопытные факты, имеющие косвенное отношение к нашей разработке. Но, как оказалось, вся исследовательская группа была под плотным колпаком у корпоративной СБ, и не смотря на все мои ухищрения, а ты знаешь, как я могу подчищать за собой хвосты, если нужно, меня все равно вычислили, и довольно быстро. Со мной провели «разъяснительную», как они потом сказали, — тут Сашок саркастически усмехнулся, — беседу, в ходе которой сперва припугнули тем, что вышвырнут из аналитической группы проекта с «волчьим» билетом. Скрываться мне особых резонов не было, да и обговаривали мы с моим научным руководителем подобную перспективу, поэтому я вскрыл карты и представил всё, что мне удалось накопать. Меня на некоторое время оставили в покое, после чего ко мне присоединились сам Земцовский и еще несколько человек из исследовательской группы, которые, как оказалось, так или иначе пришли к аналогичным выводам.

Рэд снова ухмыльнулся своим воспоминаниям и опять потер пальцами свои воспаленные глаза. Да уж, видок у него — краше в гроб кладут, вымотан капитально, причем и морально, и физически. Между тем он продолжил.

— Оказалось, нас таким способом проверяли. Тех, кто тест провалил, под благовидным предлогом из проекта удалили. Всем оставшимся была предоставлена полная информация по объекту «В». Все оказалось сложно и вместе с тем проще некуда.

Сашка тяжело вздохнул и я понял, что он переходит к главной части своего рассказа. Так и вышло.