Внезапно Гать закончилась. Болотистый лес расступился, одометр маркера обнулился, и я вышел на лесистый остров, располагавшийся посередине этой болотистой и водянистой мари, через которую и пролегала гать. В центре острова находился небольшой холм, и на его вершине, подобно трону, возвышался огромный пень. А на нем восседал Леший собственной персоной. Не узнать этого персонажа было просто невозможно. Заросший густой, кудлатой бородой, похожей на лесной ягель, и с точно такой же шевелюрой, укутанный в плащ из лесных растений, Леший больше походил на лесной куст, чем на живое существо. Плащ его разительно отличался от такового у Листина или Забавы. Он развевался драными краями и больше был похож на лишай и мох, что свисает с ветвей елей в темных вековых лесах, чем на те плетеные органичные плащи, сильно смахивающие на плющ светлых, широколистных лесов, что я видел раньше на Листине и Забаве. из-за этого самого плаща фигуру Лешего было очень трудно разглядеть — он скрывал его практически полностью. Леший воззрился на меня тяжелым взглядом из-под насупленных косматых бровей. Крючковатый нос с шумом втягивал воздух, будто с помощью запаха пытаясь определить мои намерения.
Глава 13.1
Леший, глядя на меня из-под своих косматых бровей, произнес недружелюбно:
— Ты смотри, смертный! Сам пришел. Хе — хе. Тебе, болезный, жить надоело или голова запасная имеется?
— Ни то и ни другое. Дело у меня к тебе, Лесной Дух. Потому и явился я незваным гостем на твою марь.
— Бона даже как. Дело, говоришь. Только мне-то что до твоих дел?! Я тебя не знаю, и узнавать желанием не горю.
— Что же ты так сразу мне от ворот поворот устраиваешь? Я тащился к тебе по такой жаре через лес, потел, как скотина какая, а ты меня даже выслушать не хочешь?! Нет уж, дудки, пока я не узнаю, то, что хочу — никуда я отсюда не уйду.
— Ишь ты, какой самоуверенный, а ну, как уносить тебя придется отсюда, да еще и в разобранном виде?! Как тебе такая перспектива, герой?!
— Семи смертям не бывать, одной не миновать, на все Воля Богов.
Лешему, судя по его реакции, мой ответ пришелся по вкусу. Он убавил нотки недовольства в голосе и с большим интересом продолжил:
— Ну, раз так, выкладывай, зачем явился.
— Я ищу оставшиеся части твоего Клепаного Подшитого Доспеха. Как видишь наручни и сапоги уже на мне. И я хочу оставшееся.
— То-то я смотрю, вещички на тебе надеты моему глазу знакомые. Ну, рассказывай, как там тот мальчишка поживает, Игорь Святогорович? От него, небось, сапоги-то получил? Я ему их подарил, собственноручно.
— От него, от кого же еще-то?! Воевода он теперь в остроге, и воевода хороший.
— То весть добрая, хороший он человек, и сильный волей и телом, к тому же. После этих слов лицо Лешего снова приняло суровое и насупленное выражение:
— А теперь, рассказывай, откуда у тебя наручни мои! Лесной Дух буравил меня взглядом, ожидая моего ответа.
— Мне их Листин дал, в награду за задание!
— Сам? Старший третьей ветви верхних миров?? Чем же такой болотный клоп, как ты, мог благодарность самого Листина заслужить?
Насмешливый голос Лешего подрагивал от еле сдерживаемого им смеха. Ну — ну, смейся, кочерыжка старая, посмотрим, как ты дальше запоешь.
— Я Лесное Эхо из лап Князя Смерти спас-тот ее на нижнем плане в плену держал.
Леший закашлялся и покраснел от натуги, после чего уставился на меня таким взглядом, что я внутренне даже ладошки потер от удовольствия. Молчание длилось долго, я даже стал опасаться, что Леший от удивления впал в полный ступор и разговор наш с ним на этом подошел к концу.
Лесной Дух сидел, заграбастав своей пятерней бороду, видимо крепко задумавшись. На лице его отображалась напряженная работа мысли, глаза уставились в одну точку. Пауза затягивалась.
— Значит Гролл все-таки… Чтоб ему пусто было, мертвяк треклятый… Эй, воин! Чем слова свои подтвердить можешь?
— Да ничем, если на слово не веришь мне, тогда и говорить особо не о чем. Только проку мне от того, что я тебе сейчас совру?! Рано или поздно сам узнаешь правду.
— Ладно, положим — поверил я тебе. Но как именно ты Забаву спас, не поделишься?
— Она на нижнем плане в плену была, мы с Волхвом Тихоном ее вытащили. Гролл вслед за ней свою культю сунул во Врата и остался без руки.
Громогласный смех Лешего разлетелся по болоту, вспугнув лесных птиц из окружающих зарослей. Отсмеявшись, он принялся утирать выступившие слезы:
— Ты, Щитник, ври, да не завирайся. Чтоб такая немочь как ты, Одну из Восьми Лап Мизгиря смогла укоротить. Насмешил, шутник, насмешил! — он принялся смеяться с новой силой.