Gamemaster (СИ)

Выскочив на свободное от посадских построек пространство перед главными воротами острога, я в свете караульного костра и факелов, вижу, как прямо перед воротами в кругу стоит десяток дружинников, которые обороняются от множества вражеских «прыгунов» и «кошек». Из-за стен слышится многоголосый вой и визг, оттуда, прямо через стену, непрерывно прыгают все новые и новые твари. На земле в лужах крови уже валяется с десяток трупов, как людских, так и нечеловеческих. Еще успеваю обратить внимание на то, что в двух башенках сбоку от врат засели стрелки, которые непрерывно стреляют из луков. И, что характерно, стреляют не внутрь стены, а наружу. Значит там дела еще хуже, чем здесь. Мы врываемся в толпу погани и начинается мясорубка. Я, на бегу включив ауры, непрерывно наношу удары и закрываюсь от ответных выпадов когтистых лап и клыкастых пастей монстров. При свете костров, я лучше разглядел своих противников и с омерзением и ужасом осознал, что тела многих из них состоят из человеческих запчастей. Сейчас, собранные, словно из детского конструктора, жутко, немыслимо изменённые тела, исковерканные больной фантазией неведомого Франкенштейна, выглядят еще более пугающими и отвратительными. Темная, осклизлая кожа, под которой темнеет сетка набухших кровеносных сосудов, неестественно вывернутые людские головы, с замершими навечно бессмысленными, измененными лицами. На лицах черными провалами выделяются нечеловеческие глаза, пугающие жуткой, противоестественной пустотой взгляда тварей. От одного их вида меня передергивает. Мне приходится приложить всю силу воли, чтобы унять задрожавшие вдруг поджилки и задавить зародыш страха внутри. Сражаться, и точка.

На третьем убитом мной монстре выскакивает сообщение о том, что я получил восьмой уровень (и когда успел), которое я сворачиваю и блокирую все оповещения системы. Ибо сейчас совсем не до них.

Дело, видимо, в моем «иссушении», потому что, стоило нам появиться тут, дела пошли на лад. А может просто успевшие отчаяться бойцы, при появлении подмоги воспрянули духом. Дружинники перегруппировались, и теперь координируют свои действия, давая организованный отпор «прыгунам», и насаживая тех на копья. Олаф вошел в боевой раж берсерка, глаза дико сверкают, он ревет, словно бык, так громко, что даже жутковатые «кошки» шарахаются от него прочь. Эрик не отстает, его секира то и дело мелькает, опускаясь на тело очередного монстра. Я тоже поймал боевой настрой – выпад, удар, уклонение, выпад, блок, пинок ногой, снова удар. Черная кровь нечисти заляпала меня с головы до ног, но это ерунда. На мне, кроме мелких царапин, нет не единой раны. Вернее, раны периодически появляются, уклоняться в этой каше из людей и монстров не всегда представляется возможным, но заметно подросшее здоровье не выходит из зеленой зоны, да и мой дикий вампирик пока что полностью компенсирует все полученные повреждения. Например, сейчас, когда крупная четвероногая тварь, наскочив на меня сбоку, вцепилась в ногу злобным бультерьером, но тут же за это поплатилась. Я косым ударом подрубил ей переднюю конечность, а неизвестный дружинник пришпилил копьем в бок, доделав работу. И рана на бедре, едва появившись, закрылась. Монстры, попав в радиус действия умения, заметно замедляются и слабеют, умирая от одного-двух ударов. И это не смотря на то, что все они за десятый уровень, как правило, двенадцатый-тринадцатый.

За какую-то пару минут мы зачистили пространство перед воротами. Подкрепления «прыгунов» из-за стены тоже прекратили поступать. Но вой и визг за стеной не утих, значит монстров там еще множество, просто все твари этого типа либо погибли, либо сейчас бесчинствуют в остроге. Мы получили локальную передышку. Буквально минуту, потому что один из непрерывно стреляющих из башенок стрелков, наклонился и, сложив руки рупором, прокричал нам, пересиливая стоявший снаружи шум и гам:

- Берегитесь, сюда скачет шкворень!

- Что еще, к псам, за шкворень? – я еще толком дух не успел перевести, а тут опять какие-то напасти.

- А вот сейчас и узришь. Как он ворота сломает, так и посмотришь, – мне мрачно отвечает один из ватажников с окровавленной щекой, в котором я опознал Терентия. Тот на секунду прислушался к тому, что творилось за воротами, после чего критическим взглядом окинул меня и заляпанных поганой кровью нурманов, и заговорил вновь.

- Нужно шкворню укорот дать, иначе он в остроге бед натворит. Он, как разгонится, добрую избу может набок своротить. А вот в узких местах ему несподручно. Там, – он кивнул за ворота, – выть, вурдалаки с упырями, по визгу слыхать. Шаксы да гарши все уже в острог подались. Олег! Как шкворень сквозь ворота пройдет, мы ту погань, что за ним сунется, в воротах остановим и от него отрежем, чтоб вам не мешала. А ты со своими ухарями, давайте шкворня оприходуйте, а то он весь острог по бревнышкам раскатает. У него на спине место уязвимое, там панциря нет, и чешуя чуток тоньше будет. Уяснил? Мы тут как-нибудь без вас…