Gamemaster (СИ)

Отказывать Демьяну, вручившему мне сейчас столь ценный дар, было как-то неловко, поэтому я согласился и пасечник вытащил на завалинку приличных размеров бочонок. Медовуха оказалось не приторной, лишь чуточку сладковатой, и пилась на удивление приятно. А закусывали мы караваем свежего белого хлеба и такими же свежими сотами, сочащимися янтарным медом. Вечер протекал за неспешными беседами, Демьян делился своим богатым прошлым, рассказав много интересного о своем участи в походе Вещего Олега на Константинополь. А я слушал и размышлял о том, каким образом виртуальный алкоголь опьяняет виртуальное же тело?!

В общем, мы культурно проводили время. Правда, вот конец вечера у меня как-то смазался.

8.20, 15 апреля 2047 г. – сутки после дня «Ч». Острог «Аспид-камень», дом воеводы.

Разбудил меня запах. Запах свежескошенного сена. Такой душистый и дурманящий, что мне сразу же перехотелось спать. Но только я решил открыть глаза, организм нетактично намекнул, что время для подъема выбрано явно неподходящее. Ооооох, до чего же паршиво. Не знаю, как там насчет опьянения виртуального тела виртуальным алкоголем, но похмельный синдром у него самый, что ни на есть препаршивый и натуральный. Во рту, будто батальон кошек нагадил, голова гудит, как церковный набат, язык, что бревно - тяжелый и сухой, да к тому же к гортани прилип. М-да уж. Вот поэтому я весьма и весьма негативно отношусь к попойкам и к алкоголю в целом. Каждый раз одно и то же. Просыпаешься на утро и мало того, что ничегошеньки не помнишь, так еще очень хочется узнать, что же ты такое делал, что наутро так хреново. Ну, уже ничего не попишешь, раз проснулся – надо вставать. Дичайший сушняк не даст мне валяться дальше. Я собрался с силами и рывком, будто вырывая шатающийся зуб, поднялся и встал. И снова реальность без всяких обхождений намекнула мне о неуместности и никчемности моего существования. В глазах потемнело, по темечку будто кто дубиной врезал. Стиснув зубы, терпел пару секунд, пока слабость не отпустила. Осмотрелся – я лежал на сеновале, в самом настоящем душистом сене. Мне подумалось, что я со своим термоядерным перегаром тут смотрюсь, словно чужеродное тело. Но спустя мгновение все лишнее вылетело из моей головы – рядом стояла кринка с какой-то жидкостью. Я метнулся раненым зверем, схватил ее обеими руками и присосался к ней, не хуже иной пиявки. Квас, еще прохладный деревенский квас. Святая корова, сроду с таким наслаждением не пил. Довольно объемистая кринка опустела за секунды. Никогда не думал, что умею так быстро поглощать жидкости. Да уж, о некоторых своих сверхспособностях узнаешь только в критических ситуациях. Хороша ложка к обеду, как говорится. Ладно, философия дело хорошее, но пора и дальше двигаться. Водно-солевой баланс малость поправил, так что нечего тут рассиживаться. Я никак не мог вспомнить, как тут очутился. У Демьяна никакого сеновала в помине не было. Его скромная и маленькая избенка не предполагала наличия этой хозяйской пристройки. Да и домашним демьяновым животным сено ни к чему, им больше цветущее разнотравье по душе. Так что надлежало немедля выяснить, где я нахожусь. Спустившись с сеновала, я первым делом удивленно поздоровался с Матреной – воеводовой женой, в ответ на ее хитрое хихиканье. Почесал затылок и вышел на крыльцо. А, ну понятно, где я ночь коротал. У дома воеводы было таковых два – парадное, выходившее на главную улицу, где тусовалась охрана, и через которые он принимал гостей. А еще было то, через которое вышел я – черный вход или типа того. Оно выходило в закрытый дворик с хозяйственными постройками колодцем и банькой. На завалинке перед домом, расхристанный и в одной рубахе сидел сам воевода. Только глянув на него, я тихо выпал в мелкодисперсный осадок – рядом с его маркером и именем было значение репутации с персонажем – это я вчера в настройках включил, для удобства. Но удивительное было в том, что само значение было малость крупновато, по сравнению со вчерашним днем, аж сто двадцать семь единиц! Мамадарагая, чем же это мы вчера занимались таким интересным, после того, как товарищ Сэм изволил отключить собственную память. Надеюсь без всяких там содомистских. Да и воевода вроде нормальный мужик – жена, ребенок. Ха ха, шутка юмора такая, ага. Игорь молча сунул мне кринку, в которой на этот раз оказался клюквенный морс и хитрым прищуром уставился на меня. При этом морда лица у него была, как у кота, который втихую банку сметаны умял.

- Эх, и горазд же ты, дружинник, медовуху хлебать! Пришли ко мне вчера с этим баламутом пчелиным, ото сна оторвали! А потом еще и на спор полбутылки горилки махом выпить давай меня уговаривать! – воевода откровенно ржал, аки дикий жеребец.