Гамильтон

Мика приподнял простынь, позволяя мне полностью забраться под нее. Он был прав, осторожность - наивысшая добродетель. К тому времени, как Ричард закончил раскладывать все по местам, и даже отнес в ванную свои банные принадлежности, мы успели полностью укрыться под шелковыми простынями. Дверь в ванную он оставил широко открытой, так что в комнате было достаточно светло, потом пошел и выключил верхний свет. Вообще он вел себя настолько нормально, что я испугалась за его рассудок. Столько здравого смысла я не видела в нем месяцами, если не годами. Меня охватило напряжение. Все это было похоже на затишье перед штормом, хотя, возможно, я сама себя накручивала. Мы с Ричардом могли, при желании, видеть одинаковые сны, не говоря уже о том, чтобы делиться мыслями, но сейчас мы были отгорожены друг от друга щитами так надежно, что сквозь них было невозможно ничего почувствовать. Мы были настолько метафизически отгорожены друг от друга, насколько это позволяли связывавшие нас метки Жан-Клода. Так было безопасней.

Ричард подошел к кровати, не поднимая на нас глаз, и присел на краешек рядом со мной. Мы отодвинулись, давая ему место. Он должен был почувствовать, как задвигалась кровать, но никак не отреагировал. Вместо этого он сбросил ботинки, позволив им упасть на пол, затем принялся стягивать носки. Следующей он снял майку, и моему взору предстала его широкая мускулистая спина. Кончики волос легко касались ее сверху.

Я подавила в себе желание прикоснуться к нему. Боялась того, к чему это могло привести. Боялась, что он может неправильно это истолковать.

Чтобы расстегнуть пояс и ширинку, ему пришлось встать. Сопровождавшие эти действия звуки нашли резкий отклик внизу моего живота. Ведь это именно Ричард показал мне, в чем преимущество джинсов с ширинкой на пуговицах.

Рука Мики обвилась вокруг моей талии, прижимая меня крепче к его телу. Он что, заревновал?

Ричард слегка замешкался. Для оборотня нагота - вторая натура, если не первая, но этот конкретный оборотень не любил раздеваться перед другими моими любовниками. Не любил, и все тут.

Он сбросил джинсы одним ловким движением. Если он и носил раньше белье, то сегодня белья на нем не было. От такого зрелища меня охватила вполне естественная и ожидаемая реакция: у меня перехватило дыхание и очень захотелось к нему прикоснуться. Все, что нужно было Ричарду, чтобы победить меня в споре - это раздеться. У меня просто не было сил с ним спорить, когда он так сокрушительно выглядел.

Джинсы он оставил валяться на полу, и повернулся к кровати. Глаза он все еще не решался поднять, и волосы падали ему на лицо. А когда он, наконец, поднял взгляд, наши глаза встретились. Я даже не пыталась изобразить равнодушие, позволив ему прочитать на своем лице все то, что чувствовала. Даже учитывая то, что я лежала, прижавшись к Мике, Ричард не казался от этого менее красивым.

Он улыбнулся, наполовину застенчиво, наполовину своей прежней улыбкой. Улыбкой того Ричарда, который знал, как я сильно его люблю и как много он для меня значит. Он приподнял край простыни и скользнул под нее. Да, Ричард был достаточно высок, чтобы забраться на кровать без посторонней помощи.

- Подвиньтесь чуть-чуть… пожалуйста, - попросил он.

Мика подвинулся, оттащив заодно и меня. Ричард тут же занял освобожденное нами пространство. По легкому покачиванию кровати я почувствовала, что Натаниэль тоже подвинулся. Кровать у нас была не просто большая, а прямо таки огромная. Мы умещались на ней и в больших количествах, и не только для сна.

Ричард устраивался поудобней до тех пор, пока не оказался почти полностью прижатым ко мне, хотя и не до конца. Этому помешала рука Мики, все еще обвивавшая мою талию.

- Не могу придумать, куда руки девать, - сообщил Ричард.

Мика хохотнул, но не обидно, а вполне по-дружески:

- Я тебя прекрасно понимаю.

- А куда ты хочешь их деть? - спросил Натаниэль, выглядывая из-за плеча Мики, который, будучи более изящного телосложения, на его фоне казался меньше.

- Я устал и напряжен. Мне нужны прикосновения и объятия.

- Неудивительно, ты же оборотень, - сказал Мика. - Нам всем нравятся прикосновения к коже, особенно когда что-то идет наперекосяк.

Ричард кивнул, затем приподнялся на локте, и по сравнению с ним даже Натаниэль показался мне худосочным. Ричард был как раз из тех здоровяков, которые таковыми не выглядят, пока не окажутся в подобной ситуации; только тогда в полной мере ощущаешь их соседство.

- Я привел с собой волков, - сказал он. - Они в одной из гостевых комнат, так что я мог бы завалиться в кучу малу и с ними. Наверное, не стоило приходить за этим сюда.

Я тяжело, до боли, сглотнула.

- Тогда зачем ты пришел? - спросил Мика.

- Устал бегать от самого себя.

Я не считала, что такого ответа достаточно, но Ричард, очевидно, придерживался другого мнения, да и Мика согласно кивнул. Затем сказал:

- Тогда перестань убегать.

- Не уверен, что знаю, как.