Гамлет, отомсти!

– Мистер Боуз случайно обнаружил документ. Ровно в полночь я заметил, что он стоит рядом со мной – он всегда подходит так незаметно – и вид у него жалкий. Я подумал, что он хочет помочь, он довольно милый человек. Тогда я попросил его найти мою дочь Элизабет. Я хотел отослать ее к своей матери, о которой я так волновался. Он прошел по занавешенному коридору, который вы увидите за задней сценой, и там он едва не поскользнулся на чем-то, что, очевидно, скатилось с самой задней сцены. Это был небольшой свиток пергамента, который Полоний по ходу пьесы носит с собой. В его роль входило время от времени заглядывать туда. Так вот, мистер Боуз поднял его и обнаружил в нем еще одну цветную бумагу. Он человек неглупый и внимательный, так что он тотчас принес ее мне. Именно это объясняет мои слова, что Олдирн все время носил документ с собой. И после этого я отпустил зрителей. Если и была попытка завладеть документом, то Олдирн ее предотвратил. Возможно, он знал, что такую попытку предпримут. Возможно, эти непонятные послания заставили его быть начеку.

– Послания?

– «Гамлет, отомсти!» – мягко ответил герцог, после чего все объяснил.

* * *

Было без двадцати два, а зал все еще напоминал собой тюремную камеру. К этому времени у невольных узников появилось некое право роптать, однако Эплби не предпринимал в отношении них никаких действий, пока хоть немного не разобрался в деле. Шпионская версия все быстрее отходила в область фантастики. Эмиссары иностранных государств обычно не афишируют свое присутствие призывами к мести, а насчет вскрытия спальни лорда Олдирна у Эплби имелось свое мнение. Однако присутствовал еще один ключевой момент: временной фактор, на который намекнул герцог, ставивший под сомнение шпионскую версию. Ни один расчетливый преступник не стал бы стрелять с целью ограбления, если бы располагал для этого самого ограбления достаточным количеством времени. Так ли это было? Почти наверняка нет. Сам по себе выстрел являлся крайне рискованной затеей, и только особая конфигурация задней сцены давала преступнику половинчатые шансы для того, чтобы суметь скрыться.

Задняя сцена представляла собой большое прямоугольное занавешенное пространство, куда можно проникнуть с любой стороны через щель в драпировке. Однако поскольку одного слоя занавеса оказалось недостаточно, чтобы заглушить шум из артистического фойе, с трех кулисных сторон повесили дополнительные занавесы, создав впечатление коридора с двумя поворотами под прямым углом. Наличие многослойных занавесов, перекрывавших друг друга, давало решительному человеку шанс незаметно спрятаться в некий благоприятный момент и чуть менее вероятную возможность передвигаться после выстрела с целью избежать обнаружения. Казалось, что так, по-видимому, и произошло. Кто-то мог бы еще высказать свои подозрения, но если бы заметили что-то явное, то уже давно бы об этом рассказали. Предстояла тщательная выверка фактов, которую, по его словам, начал герцог, чтобы разъяснить передвижения и местоположение порядка тридцати человек в роковые минуты до и после десяти сорока пяти вечера.

Однако первоочередная задача Эплби представлялась куда более простой. Кто первым оказался на задней сцене после выстрела и как скоро? На сколько секунд мог рассчитывать покушавшийся, чтобы совершить кражу и скрыться? Эплби взял орудие убийства, столь драматично открывшееся миру, обернул его платком и положил в карман, после чего вместе с герцогом вышел в зал. Ему предстояло в более спокойной обстановке взглянуть на основную труппу, которую он заметил при входе.