Гамп и компания

– Никакой ты не идиот! – говорит Дженни. – Да, ты не самый смышленый парень в округе, но разума у тебя куда больше, чем у большинства людей. Впереди у тебя долгая жизнь, Форрест, так что постарайся извлечь из нее самое лучшее. Я тебе годами это твердила.

– Я знаю, но…

– Всякий раз, как ты будешь попадать в настоящий тупик, я буду рядом, чтобы тебе помогать. Понимаешь?

– Нет.

– Ладно, я все равно буду с тобой. А потому возвращайся домой, займись чем-нибудь и постарайся прикинуть, что ты собираешься делать дальше.

– Но, Дженни, я просто не могу поверить, что это ты.

– Все хорошо, это я. А теперь иди, Форрест, – говорит она. – Порой ты ведешь себя так, как будто у тебя и впрямь не хватает ума от дождя укрыться.

Промокший до нитки, я вернулся к машине.

– Вы там с кем-то разговаривали? – спрашивает миссис Каррен.

– Вроде как, – сказал я. – Пожалуй, я сам с собой разговаривал.

В тот день мы с малышом Форрестом сидели в гостиной мамы Дженни и смотрели, как «Новоорлеанские Святые» играют с «Далласскими Ковбоями» – или, вернее, что Даллас с нами проделывает. За одну только первую четверть «Ковбои» совершили четыре приземления в нашей зачетной зоне, а мы – ни одного. Я пытался дозвониться до стадиона, чтобы объяснить, где я, но на телефон в раздевалке никто не отвечал. Наверное, к тому времени, как я собрался позвонить, все уже вышли на поле.

Вторая четверть получилась еще хуже, и к середине матча мы сливали 0:42, а телекомментаторы все болтали о том, почему это меня нет и куда это я подевался. Наконец мне удалось дозвониться до раздевалки. Внезапно трубку взял тренер Херли.

– Блин, Гамп, ты идиот! – заорал он. – Где тебя черти носят?

Я сказал ему, что Дженни умерла, но Херли, похоже, ничего не понял.

– Какая еще, к дьяволу, Дженни? – завопил он.

Затруднительно было все ему объяснить, и тогда я просто сказал, что она была моей подругой. Затем трубку взял владелец команды.

– Слушай, Гамп, я говорил тебе, что если ты не появишься на игру, я тебя на хрен уволю? И теперь я как раз это и делаю. Все, ты на хрен уволен!

– Понимаете, – говорю я ему, – это все из-за Дженни. Я только вчера узнал…

– Не корми меня этим говном, Гамп! Я знаю все про тебя и про твоего так называемого агента, мистера Баттерфига или как там бишь его. Это просто очередной дешевый трюк, чтобы загрести побольше деньжат. И он у тебя не пройдет. Никогда не пытайся даже близко подойти к моей футбольной команде. Ты слышишь – никогда!

– Вы им все объяснили? – спросила миссис Каррен, когда вернулась в гостиную.

– Угу, – сказал я. – Типа того.

Вот так завершилась моя карьера профессионального футболиста.

Теперь я должен был найти какую-то работу, чтобы поддерживать малыша Форреста. Большую часть денег, которые я ей послал, Дженни положила на счет в банке, и с теми тридцатью тысячами долларов, которые вернула мне в невскрытом письме мама Дженни, там было достаточно, чтобы получать небольшие проценты. Но я точно знал, что этих процентов не хватит для всего, а потому мне обязательно требовалось что-то себе найти.

На следующий день я просмотрел в газете объявления о приеме на работу. И мало что нашел. В основном там требовались секретарши, торговцы подержанными автомобилями и все в таком духе, а я прикидывал, что мне нужно что-то другое, более достойное.

Наконец я заприметил объявление, помещенное в рубрике «Разное».

«Рекламный представитель, – говорилось там. – Опыта работы не требуется! Солидные заработки для усердных тружеников!» Дальше стоял адрес местного мотеля. «Собеседование ровно в 10 утра». А последняя строчка гласила: «Необходима способность общаться с людьми».

– Миссис Каррен, – спрашиваю, – а что значит «рекламный представитель»?

– Честно говоря, Форрест, я не уверена. Думаю, это… В общем, вы видели того парня, который одевается как большой арахис и околачивается возле арахисовой лавки в центре города, раздавая людям на пробу немного орешков? Мне кажется, это что-то в таком роде.

– Гм, – говорю.

Если честно, я ожидал чего-то малость повыше в смысле карьеры. Но я все думал про «солидные заработки», которые упоминались в объявлении. А кроме того, если это и впрямь был человек-арахис или типа того, люди по крайней мере нипочем бы не узнали, что внутри этого костюма – именно я.

Как оказалось, никакого отношения к человеку-арахису это объявление не имело. Там было нечто другое. Совсем другое.

– Знания! – надрывается парень. – Весь мир держится на знаниях!

На объявление о «рекламном представителе» откликнулось человек девять-десять. Мы прибыли в этот дрянной мотельчик, и нас направили в комнату с несколькими рядами откидных сидений, где телефон стоял прямо на полу. Минут через двадцать дверь внезапно распахивается, и туда входит этот высокий, загорелый парнишка в белом костюме и белых ботинках. Он не говорит нам своего имени, ничего такого, просто уверенным шагом проходит в комнату, становится перед нами и начинает читать нам лекцию. Набриолиненные волосы парня аккуратно зачесаны назад, а под носом у него тоненькие усики.

– Знания! – снова орет он. – И вот они где!