Гамсун. Мечтатель и завоеватель

Когда партия Гитлера получила в рейхстаге большинство голосов и вся власть в Германии оказалась в руках у нацистов, Осецкий писал: «Национал-социалистическая партия для 15 миллионов немцев стала именно той партией, о которой они всегда мечтали. Немецкая буржуазия за сто лет не проявила той доли откровенности, которую она проявила в течение нескольких лет со дня образования партии. Теперь уже в ее облике нет никакого налета интеллектуальности, духовных амбиций, того академического фасада, который можно было наблюдать еще несколько десятилетий тому назад. Экономический кризис выявил в полной мере всю ее внутреннюю вульгарность, ее враждебность культуре, дикую жажду власти, все те качества, которые ранее внешне не проявлялись или были оттеснены в сферу частной жизни. До сих пор только однажды обнажилась подлинная суть немецкой буржуазии, ее жажда крови, ее полная неспособность решать вопросы политическими методами. Это было, когда началась война»[393].

Естественно, что Осецкий одним из первых был арестован нацистами и заключен в концлагерь. В это время для многих людей в разных странах он стал символом сопротивления нацистскому режиму. Выдающийся ученый Альберт Эйнштейн, нобелевский лауреат в области литературы Томас Манн и выдающийся теолог Карл Барт боролись за присуждение Осецкому Нобелевской премии мира.

Когда представители международной комиссии получили возможность посетить один из концлагерей, то они выбрали тот, где находился Осецкий. Под строгим контролем охраны его спросили, не нуждается ли он в чем-либо, нет ли у него какой-то просьбы. Осецкий ответил: «Пришлите мне книги о методах наказания узников в Средние века». Тем самым он дал понять всему миру, какие методы применяет к заключенным Третий рейх.

Пятеро норвежцев, которые должны были выбрать наиболее достойного кандидата на Нобелевскую премию мира, объявили о своем решении только перед Рождеством 1935 года. Дело в том, что они долго не могли прийти к единому мнению в связи с тем, что личность Осецкого оказалась слишком спорной для Нобелевского комитета, который традиционно привык осторожно маневрировать в международном фарватере.

Кнут Гамсун приложил все усилия, чтобы дискредитировать Осецкого как кандидата на Нобелевскую премию: «Не понимаю, что позитивного можно увидеть в действиях господина Осецкого в этот переходный для его страны период, когда весь мир точит зубы на лидеров того великого народа, к которому он принадлежит? Чего он добивается, этот миролюбец, выступая против перевооружения немецкой армии? Неужели этот немец стремится к тому, чтобы его страна была поверженной и униженной и могла рассчитывать лишь на милость Англии и Франции?»[394]

Гнев Гамсуна был связан с тем, что Осецкий и его соратники разрушали его великую иллюзию, созданную им в воображении картину мира, где Норвегия и Германия все больше и больше сближаются. Осецкого и его сторонников он считал пешками в шахматной игре, затеянной Москвой. А от этой игры могла зависеть судьба Норвегии.

Реакция на это выступление была бурной. Тридцать три норвежских писателя опубликовали официальное заявление, в котором публично выразили сожаление, что их коллега использовал свое литературное влияние для того, чтобы растоптать беззащитного узника, который страдает только за то, что осмелился высказать мнение, идущее вразрез с официальным, и готов ради этого пожертвовать собственной жизнью. Возмущение по поводу неблаговидного поведения Гамсуна выразили через прессу деятели культуры многих стран, в том числе и Генрих Манн. Другой немецкий писатель, Эрих Куттнер, находящийся в изгнании, прислал Гамсуну письмо, в котором заявил, что «цинизм Гамсуна обнаруживает слабость его характера»[395].

При этом консервативные круги как внутри Норвегии, так и за ее пределами поддержали Гамсуна.

У врат Царства

Первого августа 1936 года Адольф Гитлер открыл в Берлине одиннадцатые летние Олимпийские игры. «Я обращаюсь к молодежи всего мира», — выкрикивал Адольф Гитлер, пытаясь представить себя этаким символом любви и мира, который протягивает другим народам оливковую ветвь. Под неусыпным оком министра пропаганды Йозефа Геббельса во время Олимпиады Германия хотела продемонстрировать всему миру, что все утверждения о царящем в Третьем рейхе терроре, нарушениях прав граждан, а также целенаправленном преследовании евреев являются чистой воды вымыслом, распространяемым врагами Третьего рейха.

Когда гигантское олимпийское шоу было позади, Гитлер тут же объявил населению об увеличении срока всеобщей воинской повинности до двух лет. На восьмом съезде нацистской партии, состоявшемся через две недели после закрытия Игр, серьезно обсуждался вопрос о вооружении, хотя это широко не афишировалось. Брошенный Германом Герингом лозунг «Пушки вместо масла» отныне станет жестко навязанным всему немецкому народу девизом жизни.

Одновременно с этими событиями Гамсун получил письмо от мюнхенского издательства «Ланген-Мюллер», в котором говорилось, что его роман «Бродяги» издан тиражом в 73 000 экземпляров.