Гамсун. Мечтатель и завоеватель

И вот, за два месяца до того, как маленькому Кнуту исполнилось три года, все семейство, в котором уже было пятеро детей, покинуло свой родной горный край. Путешествие на север, за полярный круг заняло три недели. Сначала они ехали на лошади, потом шли по старому пути паломников до Тронхейма, а дальше добирались пароходом. Они проделали путь, равный тому, что привел бы их из Норвегии в Италию, если бы они двигались на юг, а не на север.

Это был Иванов день 1862 года.

Исход на север

Бабушка маленького Кнута Гамсуна всегда отличалась слабыми нервами и не прожила и четырех месяцев в суровом морском краю. После ее похорон совсем пала духом Тора Педерсен, мать Кнута Гамсуна. В 1864 году она родила своего шестого ребенка — девочку.

Пятилетний Кнут и его сестренка Анна Мария, младше его почти вдвое, постоянно ссорились между собой, а также оба были недовольны тем, что новорожденная София Мария поглощала все внимание матери, ведь именно ее, а не одного из них, та постоянно держала на руках. Кнут был уже великоват, чтобы мать заботилась о нем так же, как о младших сестренках, и еще слишком мал, чтобы играть со старшими братьями, которым было тогда восемь, десять и тринадцать лет.

Мать чувствовала себя все хуже и хуже. У нее было все меньше сил, чтобы нянчить детей и вести хозяйство, готовить еду и помогать супругу в хлеву и на полевых работах. Тот почти круглые сутки надрывался в своем маленьком, но требующем больших усилий хозяйстве, а также портняжничал.

Усадьба могла прокормить их, если только урожай не губили весенние заморозки, летние проливные дожди и, напротив, засухи или же ранние осенние холода. Родители рассчитывали, что портняжное ремесло принесет доход, достаточный и для оплаты аренды шурину, и для покупки инвентаря и всего необходимого. Но в округе хватало портных, и потому заработок был невелик. К тому же отец Гамсуна еще и не умел истребовать деньги с тех, кто ему задолжал.

Когда жена слегла после смерти своей матери и рождения шестого ребенка, ему ничего не оставалось, как обратиться в школьный совет с просьбой сократить для старшего сына Педера, которому исполнилось тогда тринадцать лет, минимальный обязательный период посещения школы по причине того, что «в течение всего года хвори одолевали мою семью, и для меня было бы крайне затруднительно, чтобы все мои дети школьного возраста постоянно находились в школе»[2].

Новорожденная девочка София Мария круглые сутки надрывалась от плача, что-то неладно было у нее то ли с бедром, то ли с нижней частью позвоночника. Чтобы хоть как-то облегчить положение матери, девочку еще до того, как ей исполнился годик, отвезли из усадьбы Гамсунд за восемь километров в административный центр — селение Престейд, где в пасторской усадьбе жил брат матери, Ханс Ульсен.

Ханс Ульсен приобрел дом на дворе пасторской усадьбы и с усердием трудился на земле, которую арендовал у церкви, сдавая в аренду другую усадьбу, Гамсунд, своему зятю с сестрой. Он торговал также тканями, был почтмейстером, а еще заведовал библиотекой, учрежденной Обществом любителей чтения.

Человек он был обеспеченный и при этом неженатый. Хозяйством занималась экономка, которую он привез из Лома^{2}. Возможно, первоначально было задумано так, что София Мария побудет в усадьбе у дяди лишь некоторое время, но она так и не вернулась домой к родителям, братишкам и сестренкам. Ханс Ульсен и акушерка, которая жила у него в доме, взялись опекать ее. Акушерка была родом из Гудбрандсдалена, Ханс Ульсен привез ее вместе с экономкой и одним из своих работников. Так постепенно на Хамарёе в Салтене, в провинции Нурланн сформировалась целая колония переселенцев из Гудбрандсдалена.

Во второй половине шестидесятых годов XIX столетия тяжелые годы бывали один за другим. В апреле-мае сугробы оседали, но снег не таял. Поля оставались под снегом. Земля все еще была промерзшей, хотя уже наступала пора пахать, боронить и сеять. Нельзя было выгонять скот. Коровы давали все меньше молока, стельные коровы лежали в лежку перед отелом, который чаще всего был неудачным. Не было фуража. Отец Гамсуна был вынужден забивать своих коров. Всходы были поздние, зерно не успевало созреть, а его уже надо было собирать, пока не наступили «железные ночи».

Семье не хватало еды. В 1867 году стало одним ртом меньше. Старший сын и наследник, Педер, шестнадцати лет от роду, эмигрировал в Америку.