Гамсун. Мистерия жизни

– Да особо никаких, – отвечал он.

Я рассказал ему об унитарианстве, о том, что мы выступаем против некоторых общепринятых догм. Тут выяснилось, что эти догмы не нравятся и ему».

Разговор закончился предложением Гамсуну занять место секретаря Кристофера Янсона. Конечно, Кнут с радостью согласился и, будь на то его воля, отправился бы в Миннеаполис в тот же день, но подвести друга, оставившего на него свое дело, он не мог. Гамсун благодарит пастора и просит дать ему некоторое время на улаживание дел.

Вскоре все проблемы были разрешены, и Кнут сел на поезд, следующий в Миннеаполис, где живет и работает Кристофер Янсон.

* * *

В середине апреля он уже вовсю помогает пастору – собирает деньги на различные благотворительные нужды, делает переводы с английского на норвежский и даже выступает в Назарет-холле – церковном зале, где собирались унитарианцы.

Оратором Гамсун оказался превосходным, его выступления часто имели ошеломляющий успех. В воспоминаниях Кристофера Янсона сохранилось описание одного из таких вечеров. После речи Кнута собравшимся должны были подать лютефиск[32] .

«Все уже было готово, а Кнут почему-то не появлялся. Праздник начался, на стол подали лютефиск, а Кнут все не приходил. Ситуация была не из простых: многие верующие знали о веселом характере молодого человека и его умении погулять, а потому были уверены, что он просто забыл о празднике. Наконец, в десять часов вечера Кнут изволил явиться и произнес остроумную и вдохновенную речь, в которой смог объяснить, в частности, и причину своего опоздания. Он рассказал, что плохо ориентируется в городе, – и просто-напросто заблудился. Во время вечерней прогулки он заблудился и никак не мог найти дорогу к Назарет-холлу. Добрые люди пытались помочь ему – но все их усилия были напрасны... До тех пор, пока он не уловил знакомый запах – запах родной Норвегии. Он пошел на него, запах становился все сильнее и сильнее... И вот он уже здесь».

Добрые и бесхитростные, унитарианцы просто обожали подобные истории, а потому нет ничего удивительного в том, что они всё простили беспутному и веселому гуляке.

Однако самого учения унитарианцев Кнут так и не принял[33] – впрочем, как и жена Янсона, фру Друде. Веселая и радующаяся жизни, она всегда поддерживала Гамсуна в его религиозных спорах с мужем. Фру Янсон очень хорошо относилась к Кнуту и проводила с ним много времени: беседовала с ним, играла на фортепиано, гуляла. По словам Расмуса Андерсона, друга семьи, фру Друде как-то призналась ему, что «пребывание в комнате вместе Гамсуном действует на нее как некий эликсир, придающий силы, духовные и физические».

Не меньше фру Янсон любили молодого секретаря и дети Янсонов. Кнут всегда умел находить общий язык с детьми, очень любил их и никогда не отказывал себе в удовольствии поиграть с ними. А они в ответ души в нем не чаяли и, когда «понарошку» готовили обед для своих кукол, всегда ставили для Гамсуна отдельную тарелочку.

Впоследствии Янсоны, и во времена работы у них Кнута ладившие между собой не очень хорошо, развелись. Кристофер женили на спиритистке, а фру Друде, с юности писавшая короткие повести и рассказы, по-настоящему пристрастилась к литературному труду и даже издала роман «Мира» под псевдонимом Юдит Келлер, шокировавшем публику. Многие посчитали, что в романе она рассказала о своей измене мужу с Гамсуном. В открытом письме в газету «Дагбладет» от 10 февраля 1898 года Гамсун писал, что, когда Юдит употребляет слово «неверность», то имеет в виду неверность духовную, а никак не физическую.

Как бы то ни было, но жизнь в семье Янсонов была для Кнута настоящей сказкой. Он мог работать в свое удовольствие – много читал, благо священник собрал прекрасную библиотеку, в которой можно было найти и книги русских классиков, и труды китайских философов, и произведения современных американских авторов. Читал Кнут очень своеобразно: он, по наблюдениям Кристофера Янсона, мог часами простаивать возле полок с книгами, доставая какую-нибудь из них, быстро пролистывая, кое-где задерживаясь на короткое время, а затем ставил томик на место и брал рядом стоящий. Когда же священник попытался обсудить «прочитанные» секретарем книги, то, к своему удивлению, обнаружил, что Гамсун обладает редким даром его друга Бьёрнсона: за пару минут он мог ухватить самую суть произведения, лишь пролистав его.

Янсон много разговаривал с Кнутом, обсуждал всевозможные литературные, политические и философские проблемы.

Словом, все шло просто прекрасно, пока однажды во время аукциона возле унитарианской церкви у Гамсуна не пошла горлом кровь. Призванный в дом Янсонов доктор Тамс объявил, что дела Кнута плохи: у него чахотка и жить ему осталось максимум три месяца.

Большую часть времени больной проводил в постели, а в голову ему приходили самые странные мысли. Вот как этот период он описал в своем письме Эрику Скраму[34] , датированном вторым днем Рождества 1888 года: