Гамсун. Мистерия жизни

«Ряд за рядом, – писал Гамсун, – друзья снимали кирпичи, из которых была сложена печь, и бросали их на пол. Это было чистой воды безумие, в котором, наконец, захотелось принять участие и мне. Я поплевал на руки и принялся за работу, но они не дали мне ничего сделать: я почетный гость, и печь они разбирают в мою честь!»

Гамсун очень любил Сибелиуса и даже, скучая в путешествии по друзьям, написал ему из Константинополя следующее стихотворение:

Сибелиус,
И в музыке ты,
И в царстве мечты —
Зеленоокий

[94]бог наших небес.В игре и в гульбе
Ты верен себе,
Ты чудо, наш северный бес[95].

Фру Бергльот отлично вписалась в эпатажную компанию и шокировала добропорядочную публику своими нарядами – например, платьями без рукавов, что было верхом неприличия в то время.

Однако, несмотря на чудесное времяпрепровождение, между супругами Гамсун не все было ладно. Это замечали даже окружающие.

Бергльот очень тяжело давалась жизнь в Финляндии: ей, избалованной жизнью аристократке, было холодно в деревянном доме, стирать белье вообще приходилось в проруби, в ледяной воде, а за продуктами ходить по замерзшему льду озера в ближайший поселок, где цены оказались намного выше, чем можно было ожидать. Молодая жена Гамсуна жаловалась сестре в одном из писем, что от снега и холода, от долгой финской зимы можно было «просто сойти с ума».

В конце мая супружеская чета переехала в город, и вскоре Бергльот отбыла в Вену, вероятно, повидаться с маленькой дочерью.

Гамсун остался в Гельсингфорсе.

В это время в Финляндии происходили события, которые не могли не заинтересовать его. В страну был прислан новый русский генерал-губернатор Бобриков, который осуществил, как считали финны, настоящий государственный переворот. Многие друзья писателя стали участниками национально-освободительного движения против русификации родной страны. В Гельсингфорсе был организован Фонд народного просвещения, и Гамсун передал в него гонорар за прочитанную лекцию «Жизнь писателя» (1899).

Через некоторое время в Гельсингфорс вернулась Бергльот, и семейная пара стала планировать путешествие в Россию, на «родину Достоевского», и далее в Турцию.

Гамсун опасался, что после прочитанного доклада русские власти начнут чинить препятствия путешествию, но все обошлось благополучно.

Кнут с женой проехали через Россию по маршруту Санкт-Петербург – Москва – Кавказ и далее отправились в Турцию.

Результатом этого сказочного путешествия стали две книги очерков – «В сказочном царстве» и «В стране полумесяца» (1903).

* * *

Описание путешествия Гамсуна в Россию, Азербайджан и Турцию внешне представляет собой идеальный образчик путевых заметок, поскольку построено в виде хронологически точного повествования о поездке конкретных людей с приведением точных географических названий, описаний природы и действующих лиц.

Однако «В сказочном царстве» не простая книга путевых очерков, она, по мнению скандинавских критиков, – одно из самых субъективных описаний путешествий, которые когда-либо выходили из печати. Ее тема не столько Россия или Кавказ, сколько «самовыражение в высшей степени своеобразной личности автора» (Р. Фергюссон). Русские же критики, сразу после появления книги, считали ее неудачной, потому что в ней «немало наивностей, неточностей, а иногда и просто ошибок». Эта же особенность не ускользнула и от внимательного взгляда горячего поклонника Гамсуна А. Куприна, писавшего: «Увы! талантливый писатель все-таки не избежал здесь исторической клюквы и самовара».

Однако невозможно не заметить, с какой любовью описывает Гамсун увиденное им и услышанное на совершенно непонятном русском языке. В его описаниях нет ни злобы, ни раздражения, зато есть удивительное чувство детской радости от встречи с незнакомой жизнью, с чудом. Он действительно оказывается в сказочной стране, где все по-другому, все иначе, чем дома, – и это его увлекает и развлекает.

Мы уже не раз писали о чувстве самоиронии, присущем писателю. В книге путевых очерков оно проявилось в полной мере. Взять хотя бы рассказ о получении норвежского паспорта в Санкт-Петербурге: «Я не позаботился заранее оформить свой паспорт и тем самым доставил послу немало хлопот. Но барон Фалькенберг оказался моим ангелом-хранителем. Он выписал мне необъятных размеров паспорт, увенчанный короной и горностаевой мантией, а потом объездил посольства некоторых азиатских стран, где мой паспорт разукрасили причудливейшими крючками, завитушками и печатями»[96] .

Или выдержка из очень смешного описания похода Гамсуна в ресторан: