Гамсун. Мистерия жизни

Верно, не далее как лет десять назад я был не согласен с Вами, утверждал, что Ваша критика никчемна. Вполне возможно, что мои манеры оставляют желать лучшего, но и у меня ведь есть пять чувств, которыми я более или менее руководствуюсь. Если не считать Ваших стихов и книги о Юлиусе Ланге, то я, вероятно, читал все написанное Вами, а многое не раз перечитывал, и я не знаю других книг, которые с таким удовольствием захотел бы прочесть вновь. Как высоко я ценю и ценил Вас все эти годы, могут подтвердить все мои знакомые. При первой же возможности я написал об этом в статье для „Ла ревю дэ ревю“. Если у Вас сложилось другое впечатление, то основой для него мог быть наш устный спор, когда меня сбили с толку и я уже не мог отвечать за себя, за свое некрасивое поведение и грубые выражения. Вы, разумеется, имеете в виду встречу в Студенческом обществе. Я говорил тогда о столь незначительных личностях, как Шекспир и Ибсен, и считал (и продолжаю считать), что драматург не может проявить себя тонким и проницательным психологом, ибо драма — это самый несовершенный род литературы. Законы драмы, говорил я, не позволяют автору дать полный и точный психологический портрет героя, что оставляет возможности разнообразнейшим образом толковать характер одного и того же персонажа. И как пример в ряду других я упоминал Гамлета, которого интерпретировали сотни актеров, и все по-разному. Таково мое непочтительное отношение к Шекспиру! Такова моя непочтительность к Ибсену. Вышел „Сольнес“, и о нем существуют сотни мнений. Я обратился тогда к Вам в зале и сказал: „Если даже Вы и Ваш брат не смогли прийти к единству в трактовке этого образа и этой книги…“ Вы ответили: „Ну и что?“ Публика в зале начала шуметь, ибо ей хотелось скандала. Я был смущен и замолчал. Вот что я хотел сказать Вам тогда: если уж Вы и Ваш брат, люди, которые так естественно сходятся во мнении по основным вопросам литературы, выражают столь различные точки зрения о „Сольнесе“, когда один из них говорит, что он гений, а другой отрицает это и т. д., — не кажется ли Вам, что это сама драма порождает разнобой в оценках своим пошлым и ложным глубокомыслием, недостатками в психологической разработке характеров? Разве не создается впечатление, что один и тот же персонаж: драмы одновременно имеет два разных мнения об одном и том же? Именно это я и хотел сказать Вам тогда, если бы мне предоставилась возможность. Но даже если бы публика не подняла шума, то и тогда я не смог бы воспользоваться случаем. Мне трудно с Вами спорить.