Ган Исландец

— Но, — пробормотал он сквозь зубы, — будь покоен, верный мушкет Кеннибола, скоро ты поохотишься за жирной дичью. Если тебе не придется портить шкуры серн и оленей, за то ты вдоволь прострелишь зеленых плащей и красных мундиров.

Эти слова, сказанные вполголоса, подстрекнули любопытство Маас.

— Что это ты сказал, братец? — спросила она.

— Я говорю, что всегда какой-нибудь домовой дергает женщину за язык.

— Правда твоя, Кеннибол, — вскричал рыбак, — эти Евины дщери любопытнее своей праматери… Ты, кажется, заговорил о зеленых плащах?

— Знаешь, дружище, — с досадой возразил Кеннибол, — я доверяю свои тайны только мушкету, так как уверен, что он их не выдаст.

— В деревне поговаривают о бунте рудокопов, — невозмутимо продолжал рыбак. — Может статься, ты проведал об этом что-нибудь, братец?

Горец схватил свою шапку и надвинув ее на глаза, искоса взглянул на незнакомца. Затем, нагнувшись к рыбаку, он шепнул ему отрывистым тоном:

— Молчи!

Рыбак покачал головой.

— Эх, брат Кеннибол, как рыба ни молчит, а все попадет в вершу.

На минуту водворилось молчание. Братья выразительно переглянулись; дети ощипывали перья лежавшей на столе куропатки; хозяйка насторожила уши, а Орденер молча наблюдал за всеми.

— Если вы плохо поужинаете сегодня, — произнес вдруг охотник, очевидно желая переменить предмет разговора, — зато с лихвой наверстаете завтра. Ну, брат Брааль, лови теперь кита, я обещаю тебе медвежьего сала на приправу.

— Медвежьего сала! — подхватила Маас. — Так ты встретил медведя в окрестностях?.. Ну, ребятишки, Патрик, Регнер, не сметь выходить из хижины… Медведь как раз сцапает!

— Успокойся, сестра, завтра вам уже нечего будет его бояться. Я действительно встретил медведя в двух милях от Сурба, и притом белого медведя. Мне показалось, что он тащил человека, или скорее какое-то животное. Но нет, скорее это был козий пастух, они ведь одеваются в звериные шкурки. Впрочем, издалека-то порядком ничего не разберешь… Меня удивило только одно обстоятельство, что медведь тащил свою добычу на спине, а не в зубах.

— На спине, братец?

— Да, на спине, и по-видимому добыча то была мертвая, так как не пыталась даже защищаться.

— Но, — рассудительно заметил рыбак, — если бы добыча была мертвая, каким образом могла она держаться на спине медведя?

— В том то и штука, ну да впрочем, это была последняя добыча мишки. Придя в деревню, я сговорился с шестью надежными товарищами и завтра, сестрица Маас, у тебя будет самая роскошная медвежья шкура, которая когда-либо рыскала по снежным горам.

— Берегись, братец, — сказала жена рыбака. — Нет ли тут какой нечисти. Может быть этот медведь дьявол…

— Да ты никак ошалела? — смеясь перебил горец. — Чтобы дьявол оборотился в медведя! В кошку, обезьяну, еще туда-сюда, статочное дело; но в медведя!.. Клянусь святым Эльдоном Заклинателем, за такое суеверие тебя засмеют дети и старые бабы!

Маас смущенно потупила голову.

— Брат, ты был моим покровителем, пока я не вышла замуж. Поступай, как внушит тебе твой ангел-хранитель.

— А где же ты встретил медведя? — спросил горца рыбак.

— По дороге от Смиазена к Вальдергогу.

— Вальдергог! — повторила Маас, осеняя себя крестным знамением.

— Вальдергог! — повторил Орденер.

— Однако, дружище, — заметил рыбак. — Надеюсь, ты не ходил в Вальдергогскую пещеру?

— Я! Избави Боже! Туда шел медведь.

— Так завтра ты туда пойдешь разыскивать его? — с ужасом воскликнула Маас.

— С чего ты это взяла? Возможно ли, чтобы медведь устроил свое логовище в той пещере, где…

Он замолчал и все трое перекрестились.

— Твоя правда, — заметил рыбак, — зверь чутьем поймет, в чем дело.

— Добрые люди, — спросил Орденер, — да чем же страшна эта Вальдергогская пещера?

Все трое с удивлением переглянулись, как бы не понимая смысла подобного вопроса.

— Ведь там гробница короля Вальдера? — продолжал молодой человек.

— Да, — ответила Маас, — каменная гробница, которая поет.

— То ли еще там, — заметил рыбак.

— По ночам там пляшут кости мертвецов, — продолжала Маас.

— То ли еще там, — заметил горец.

Все замолчали, как бы не решаясь вымолвить слова.

— Ну, — спросил Орденер, — еще какие чудеса творятся в этой пещере?

— Молодой человек, — важно заметил горец, — не говорите так легкомысленно о том, что заставляет дрожать такого старого серого волка, как я.

Молодой человек слегка улыбнулся.

— Но мне действительно хотелось бы знать, что за чудеса творятся в Вальдергогской пещере, — возразил он, — так как я иду как раз туда.

При этих словах все трое окаменели от ужаса.

— В Вальдергог! С нами крестная сила! Вы идете в Вальдергог?.. И он говорит это, — вскричал рыбак, — таким тоном, каким другой сказал бы: я иду в Левич продавать треску или на берег Ральфа ловить сельдей! В Вальдергог! Боже милостивый!

— Несчастный молодой человек! — вскричала Маас. — Должно быть он родился без ангела хранителя и ни один святой не покровительствует ему! Увы! Это слишком ясно, он по-видимому даже не знает своего имени.

— Но, милостивый государь, — спросил охотник, — на кой прах понадобилось вам соваться в эту заклятую пещеру?