Ган Исландец

Съ этими словами онъ машинально поднялъ взоръ. Въ одно мгновеніе ока смѣшная физіономія его, только что выражавшая живѣйшую радость, оцѣпенѣла отъ ужаса. Конвульсивная дрожь пробѣжала по членамъ, глаза расширились, лобъ покрылся морщинами, ротъ остался разинутымъ, голосъ замеръ въ гортани подобно потухающему пламени.

Передъ нимъ по ту сторону костра стоялъ малорослый, скрестивъ руки на груди. По одеждѣ его изъ окровавленныхъ шкуръ, по каменному топору, по звѣрскому взгляду, устремляемому на него, злополучный смотритель Спладгеста тотчасъ же узналъ страшное существо, посѣтившее его въ послѣднюю ночь, которую провелъ онъ въ Дронтгеймѣ.

— Это я! — произнесъ малорослый съ угрожающимъ видомъ: — Твою жизнь спасетъ этотъ ящикъ, добавилъ онъ съ страшной иронической усмѣшкою: — Развѣ здѣсь дорога въ Токтре?

Несчастный Спіагудри пытался произнести нѣсколько словъ.

— Въ Токтре!.. Сударь… Милостивый господинъ… я шелъ туда…

— Ты шелъ въ Вальдергогскую пещеру, — отвѣтилъ тотъ громовымъ голосомъ.

Пораженный ужасомъ, Спіагудри собралъ всѣ свои силы, чтобы отрицательно покачатъ головой.

— Ты велъ ко мнѣ врага; спасибо! По крайней мѣрѣ однимъ живымъ существомъ будетъ меньше. Не бойся, вѣрный проводникъ, онъ послѣдуетъ за тобою.

Несчастный смотритель Спладгеста хотѣлъ было закричать, но могъ испустить только какое то невнятное ворчанье.

— Зачѣмъ ты боишься меня? Вѣдь ты меня искалъ… Слушай-же, не кричи, не то ты тотчасъ-же умрешь.

Малорослый взмахнулъ каменнымъ топоромъ надъ головой Спіагудри, и продолжалъ голосомъ, который выходилъ изъ его груди подобно реву потока, вырывающагося изъ пещеры.

— Ты измѣнилъ мнѣ.

— Нѣтъ, ваша милость, нѣтъ, ваше превосходительство, — сказалъ наконецъ Бенигнусъ, съ трудомъ произнося эти умоляющія слова.

Малорослый испустилъ глухой ревъ.

— А! Ты еще хочешь обмануть меня! Напрасно… Слушай, я былъ на кровлѣ Спладгеста, когда ты заключилъ договоръ съ тѣмъ безумцемъ; дважды я давалъ тебѣ знать о себѣ. Мой голосъ слышалъ ты на дорогѣ во время бури; это я нашелъ тебя въ башнѣ Виглы; это я сказалъ тебѣ: до свиданія!..

Пораженный ужасомъ, Спіагудри кидалъ вокругъ себя блуждающіе взоры, какъ бы ища помощи. Малорослый продолжалъ.

— Я не хотѣлъ упустить солдатъ, которые преслѣдовали тебя. Они были Мункгольмскаго полка, а тебя я всегда могъ найти. Спіагудри, это меня видѣлъ ты въ деревнѣ Оельме въ войлочной шляпѣ рудокопа. Мои шаги, мой голосъ и мои глаза узналъ ты въ этихъ развалинахъ; все это былъ я!

Увы! Несчастный былъ слишкомъ убѣжденъ въ этомъ, чтобы сомнѣваться. Онъ упалъ на землю къ ногамъ своего грознаго судьи и, задыхаясь отъ ужаса, вскричалъ раздирающимъ душу голосомъ:

— Пощадите!

Малорослый, скрестивъ руки, устремилъ на него налитые кровью глаза, сверкающіе ярче пламени костра.

— Моли этотъ ящикъ о твоемъ спасеніи, — замѣтилъ онъ съ страшной ироніей.

— Пощадите!.. Пощадите! — повторялъ Спіагудри, полумертвый отъ страха.

— Я предупреждалъ тебя, чтобы ты былъ вѣренъ и нѣмъ. Ты измѣнилъ мнѣ, но клянусь ты онѣмѣешь на вѣки.

Спіагудри, понявъ страшный смыслъ этихъ словъ, застоналъ.

— О! Не бойся, — продолжалъ малорослый: — ты не разстанешься съ своимъ сокровищемъ.

Съ этими словами онъ снялъ съ себя кожаный поясъ, продѣлъ его въ кольцо ящика и привязалъ къ шеѣ Спіагудри, который согнулся подъ непосильной тяжестью.

— Ну, — продолжалъ малорослый: — какому дьяволу поручаешь ты свою душу? Зови его скорѣе на помощь, не то другой демонъ, о которомъ ты и не помышлялъ, завладѣетъ ею прежде него.

Старикъ въ отчаяніи, не въ силахъ произнести ни слова, упалъ къ ногамъ малорослаго, знаками выражая свой ужасъ и мольбу о пощадѣ.

— Нѣтъ, нѣтъ! — произнесъ тотъ: — слушай, вѣрный Спіагудри, не отчаивайся, оставляя безъ проводника своего молодого товарища. Говорю тебѣ, онъ послѣдуетъ за тобою. Иди же! Ты только проложешь ему дорогу… Ну!

Съ этими словами, схвативъ несчастнаго въ свои желѣзные тиски, онъ вынесъ его изъ башни, какъ тигръ, уносящій длинную змѣю.

Минуту спустя, громкій крикъ огласилъ развалины, смѣшавшись съ страшнымъ взрывомъ хохота.

XXIII

Между тѣмъ отважный Орденеръ, рискуя разъ двадцать свалиться съ шаткой лѣстницы, добрался наконецъ до вершины толстой круглой стѣны башни.

При его неожиданномъ появленіи черныя столѣтнія совы, спугнутыя съ развалинъ, разлетѣлись въ стороны, устремивъ на него свой пристальный взоръ; круглые камни, катясь подъ его ногами, падали въ бездну, ударяясь о выступы скалъ съ глухимъ, отдаленнымъ шумомъ.