Ганфайтер. Дилогия

– Не занят, – ответил скафандр. – Энергозапас в пределах нормы, все системы функционируют штатно.

Включился монитор, по цепочке зажглись индикаторы: «Энергия – 0,9», «Вооружение – 0,7», «Умножение силы», «Медблок», «Пищеблок»…

– Что стоим? – спросил Сихали товарищей, размышляя, не опозорится ли сам, впервые «примерив» на себе БК.

– Главное, чтобы костюмчик сидел, – ухмыльнулся Белый и полез в раскрытый скафандр.

Сосчитав до десяти, Тимофей запустил тестирование скафандра. Перевёл броню из режима ожидания в боевой режим. Активировал систему мышечных усилений. Проверил настройку. Выдохнул и спиною залез в БК. Сунул руки в бронерукава и сжал кулаки. Скафандр плавно закрылся, стало темно. Сихали выпятил подбородок, нажал им клавишу, пробормотал: «Звук».

По ушам ударили голоса, гул и дребезжание.

– Тише!

– Тише, тише, тише… – начал таять звук.

– Хватит.

– Режим нацеливания? – вкрадчиво спросил комп.

– Врубай.

Лицевая пластина осветилась, мигнула. Теперь Тимофей все слышал и всё видел. Монитор словно раздвинулся, открывая взгляду то, что творилось по бокам и сзади. Две линии прицела хищно ловили в перекрестье то Илью Харина, растерянно чесавшего в затылке, то Шурика Рыжего, уронившего самого себя в БК.

Сихали перевёл оружие на предохранитель и включил наручный излучатель.

– Цель поражена непрерывным разрядом, – бесстрастно прокомментировал компьютер. – Резерв – 2,5 секунды. Рекомендую перевести регулятор на импульсный режим.

«Работает!» – улыбнулся Браун и скомандовал вслух:

– Выход!

Боекостюм замер и раскрылся, выпуская «человека в футляре».

Фридомфайтеры понемногу осваивались, ковыляя в БК по просторному салону.

– Тренируйтесь, тренируйтесь давайте, – прикрикнул на них Сихали, с удобством устраиваясь на сиденье.

– А сам? – возмущённо крикнул Рыжий, выбираясь из упавшего скафандра.

– Разговорчики в строю! – цыкнул на него ТугаринЗмей.

Ершов, ворчливо рифмуя «авторитарный» с «тоталитарным», залез обратно в БК и попробовал подняться. С третьей попытки это у него получилось. А Сихали решил вздремнуть перед боем. Тренироваться было лень. Авось и так совладает с тяжёлой бронёй… «Устроим „интерам“ Цусиму!» – подумал он, закрывая глаза. И уснул.

Глава 14

БЕРЕГ ПРАВДЫ

17 декабря, 18 часов 10 минут.

АЗО, станция Мирный.

Мирный был самой первой станцией, основанной СССР в Антарктике. Её расположили на широте Южного полярного круга, у моря Дейвиса – на Берегу Правды, между сопками Комсомольской и Радио.

Бережок тут обрывался отвесным ледяным барьером, прикрытым снежной шапкой. У мыса Мабус барьер был пониже, обычно там и спускались на припай.

Сто сорок лет назад опыта у полярников не было – дома Мирного ставили не на сваи, а прямо на ледяную землю. Вот их и замело снегом выше крыши, да так, что ещё в прошлом столетии пришлось сколачивать из досок вертикальные колодцы, чтобы по ним проникать в домики через люки в крышах. И только когда в окрестностях Мирного смонтировали термостанцию типа «Поларис», старый посёлок поднялся из возогнавшихся снегов – вся улица Ленина.

Проект ППВ лишил снега и льда почти весь полуостров, на котором стояла станция, оголил склоны четырёх скалистых сопок, развалил грязнобурый, истоптанный пингвинами припай, а ледяной барьер сделал низким и щербатым – мутные, изгрызенные таянием ледяные утёсики перемежались с глубокими промоинами, по которым любили шастать неугомонные пингвины Адели.

Башня наблюдения головной антарктической станции ППВ выросла на сопке Моренной, или попросту – на Морене. Это был суставчатый столп около полукилометра в высоту, поддерживавший гондолу наблюдательной площадки – диск, сверкавший на солнце, как новенькая монетка.

В районе Морены обычно швартовались корабли, но ныне лишь один ледокол – чёрный верх, красный низ – приник к ступенчатому причалу. Остальное место у источенного барьера заняли корабли, выкрашенные в сизый шаровой цвет, – качали мачтами остроносые крейсера и могучие кораблиарсеналы, линкоры XXI века. На их просторных палубах выделялись всего две полусферы орудийных башен, но главная огневая мощь пряталась за множеством люков, квадратных и круглых. Под ними таились лазерные пушки и сотни ракет – зенитных, средней дальности, баллистических, гиперзвуковых типа «корабль – корабль» и тактических.

А на рейде тяжело пластались серые громады авианосцевуниверсалов. Добрая сотня боевых флаеров рыскала понад морем, кружила над бурой верхушкой острова Хасуэлла, барражировала над пятиэтажками Нового Мирного.

Целая эскадрилья мигом прицепилась к «АнатреВертол», завертелась вокруг, тревожно пытая, «свой» или «чужой» приближается к базе Международных войск.

– Будто не видно им, – пробурчал ТугаринЗмей.

Мирон передал свои позывные и приветливо помахал в прозрачный блистер кабины. Флаеры отвалили прочь, признав своих.

Гигантский вертолёт прошёлся над «Мирным», сдувая снег с плоских крыш. Станция была пустынна, лишь патрули «интеров» в белых БК маршировали по улицам, да изредка проезжал открытый краулер, на капоте которого было намалёвано: «IFOR».