Ганфайтер

Проблем с тем, чтобы оставить детей, не было. Договорились быстро. Более того, я сообщил о живности, что оставил в долине, и Бегущий с Ветром сразу же организовал туда группу из четырёх человек, двух скво и двух пареньков-подростков. Они должны были позаботиться о животных и взять под охрану тропу, пока остатки племени не переместятся туда. Да, я вернул долину племени, и Бегущий с Ветром принял правильное решение уйти туда. Защищать тропу куда легче, чем защищать лагерь в лесу. Скалы помогут, там много хороших укрытий.

Мы всё подробно обговорили, после чего, забрав только Черныша, остальных лошадей и Дуньку я передал индейцам, козу временно. Не прощаясь с детьми, которые играли с малышами племени, за ними присматривала Листик и одна из скво, вскочил в седло и направился следом за теми индейцами, что пошли в долину. Нам было по пути, и Бегущий с Ветром попросил сопроводить их до входа, дальше они сами доберутся.

Как я понял, скво останутся в долине и будут заботиться о домашних животных, что там остались. Один из парнишек, уверенно державший в руках двустволку, займётся охраной тропы, а второй, забрав оставшихся лошадей, вернётся в лагерь за остальными. Раненых повезут на моей двуколке. Во время бойни и бегства было не до лошадей. Так что табун угнали солдаты, и индейцы не имели лошадей, отчего моя помощь пришлась им как нельзя вовремя.

Расставаться с детьми надолго я не хотел, как и видеть их слёзы, поэтому покинул их по-английски, незаметно.

Индейцы располагались на двух лошадях попарно, они были тощи, для коней это был не вес, что позволяло перейти в галоп. Так что до темноты мы благополучно добрались до тропы, ведущей в мою бывшую долину.

Там мы распрощались, индейцы, ведя коней в поводу, направились вверх по тропе, а я двинул дальше. Успел удалиться километра на четыре, когда окончательно стемнело и пришлось устраиваться на ночёвку на берегу неширокого ручья. Я подозревал, что вытекал он из моей долины. Года два назад специально разведывал, узнав, что выбегал он из-под скалы неподалёку от начала тропы.

* * *

Ольсена я не догнал, хотя их и замедлял табун. Из-за форы в два дня они успели первыми добраться до города. Шёл я по их следам, оставляя за спиной места ночёвок, когда обнаружил, что табун ушёл вправо, в сторону поместья старшего Ван Гора, а небольшая группа из шести всадников направилась во Фриско. Я последовал за ними. Уверен, Ольсен именно в этой группе. Видимо, он не хотел светить трофеи в городе. Это потом уже можно, когда клеймо на всех лошадях будет, а сейчас не стоит. В принципе правильный поступок. Меня вообще удивлял этот серьёзный, деловой и рациональный парень. Всё, что могло принести прибыль, он подгребал под себя, действуя исходя из своего виденья закона. Главное тут – не оставлять свидетелей. Мы чем-то были похожи. Может, тем, что нам было обоим плевать на закон и устоявшийся порядок?

Когда до города осталось километров восемь, из-за поворота дороги внезапно появилась тройка всадников, довольно спешно двигавшихся навстречу. Серые шляпы и тёмно-синяя форма сразу выдали их с головой, а уж красные сапоги были для меня как красная тряпка для быка. Что странно, те тоже опознали меня и схватились за оружие, но я успел первым. Для «кольтов» расстояние было слишком большим, а вот для «винчестера» самое то.

Вооружён я был прилично. Естественно, все трофеи после уничтожения мародёров я забрал себе, убрав «запазуху», только позже поделился армейскими дальнобойными «Спрингфилдами» с индейцами, дал им шесть винтовок и солидный боезапас. А то у них с оружием совсем голяк, три ружья и один «винчестер» с куцым боезапасом. Патронами к нему я тоже поделился.

В ружейных чехлах, прикрепленных к седлу, у меня были «винчестер» и «Спрингфилд», тут же в кобурах револьверы – два русских «Смит-Вессена», а в кобурах на бёдрах привычные «кольты». Про холодное оружие я уж и не говорю. Три единицы были. Пользовался я местным оружием, решив до поры до времени не светить современное.

Мгновенно выдернув «винчестер» из чехла, я вскинул его к плечу и произвёл первый выстрел, после чего, передёрнув затвор и выбив пустую гильзу, выстрелил во второй раз, успел и в третий, но, к сожалению, третий всадник ещё при первом выстреле развернул коня и дал ему шпор. Я видел, что тот вздрогнул от попадания в спину, но, к сожалению, четвёртый раз выстрелить я не успел и третий всадник исчез за поворотом, судя по стихающему топоту копыт, очень быстро удаляясь.

Следовало бы поторопиться за ним и добить подранка, но я решил задержаться ненадолго. Подскакав к убитым, рядом с которыми спокойно стояли их кони, у обоих поводья были накручены на руки, я спрыгнул на землю, проверил убитых – подранков не было, мои выстрелы были точными – и склонился над тем, что двигался впереди.

– Так вот почему вы за оружие взялись. Ты меня узнал, – пробормотал я. Мародёр мне действительно был знаком, как и я ему. Он был подручным Ольсена.