Ганфайтер

Похоже, мы ночью привлекли всеобщее внимание ярким электрическим светом, видневшимся в иллюминаторах, и светившими всю ночь прожекторами, что освещали воды вокруг яхты. А также возможно тем, как мы вошли в порт, не дымя трубами. Поэтому, когда я утром поднялся на палубу, разглядывая беспорядок после прошедшего шквала, то даже удивился: коробкой вокруг яхты стояло четыре больших, вооружённых и явно военных корабля. До каждого пятьсот – шестьсот метров. На двух были звёздно-полосатые флаги, на одном британский, а на четвёртом вроде французский, но я не уверен. Может, и не специально они так встали, а может, подгадали.

Было семь утра, дети ещё спали, поэтому, вооружившись тряпками и шваброй, я стал наводить блеск на свою белоснежную красавицу. Специальная моющая химия помогала мне в моём деле, да и автомойка поспособствовала быстрому неведению порядка. Листья и нанесённый песок я смывал за борт.

Часов в восемь, когда я закончил с помывкой, кстати, за мной пристально следили несколько десятков человек с соседних кораблей, то направился на кухню. Скоро подъём, пора готовить завтрак. Кашу Дениске и бутерброды с чаем остальным. Колбасы у меня хватало, да и масла сливочного, так что хватит им на сегодня. Вчера утром была яичница с колбасой. Нужно разнообразить детское питание, и я этим занимался. В обед планирую настоящий украинский борщ сварить, со сметаной и пампушками, то бишь булочками. Я его уже трижды делал, детям очень нравилось. Тут главное мяса не жалеть.

Не успел я достать из морозильника свинину и положить её оттаивать, чтобы к обеду было готово, как снаружи послышались крики. Вымыв руки и вытерев их полотенцем, я поднялся на палубу и подошёл к левому борту.

Мимо него к лодочной площадке шла шлюпка с шестью матросами, четырьмя морскими пехотинцам и двумя офицерами. Понятно, британцы успели первыми, хотя и от других кораблей отваливали шлюпки.

– Куда прётесь? Частные владения, – недовольно сказал я. Гости мне были не нужны, тем более эти. Аборигенов бы пустил, а этих никогда. Англичане послушались и остановили шлюпку, когда до площадки оставалось метра четыре.

– Что за судно? – спросил один из офицеров. Я в их званиях не разбирался, но смутно припоминал, что один эполет означал звание капитан-лейтенанта.

– Яхта «Белый лебедь», – лениво ответил я и облокотился локтями о перила лееров, с интересом разглядывая британцев и поглядывая на остальные шлюпки, что, блестя лопастями весел, спешили к нам.

– Порт приписки?

– Отсутствует. Путешествую сам, где хочу и где мне интересно, – ещё шире улыбнулся я. Чиновникам местной администрации я сказал, что из России. Пусть проверяют. Наверняка англичане об этом уже знали.

– Мы требуем пустить нас для досмотра. Есть подозрение, что на вашем странном судне есть контрабанда.

– Это нейтральный порт, не в юрисдикции Британии. Попытаетесь незаконно попасть на борт, я открою огонь из всего наличного оружия.

– У нас пушки, – вякнул британец.

– Ну и что? – спросил я и, махнув на него рукой, отправился обратно. Британцы, конечно, м…ки, но использовать пушки не будут.

Через пару минут меня снова стали зазывать. Послав подальше американцев, в третий раз французов я встретил матом. Достали. Эти горластые сволочи подняли моих детей на двенадцать минут раньше срока, а я ещё с завтраком не успел.

Сделать они мне действительно ничего не могли, порт нейтральный, и подняться на борт «Лебедя» они могли только с моего разрешения, а я его давать не собирался. Сейчас тут начали властвовать британцы, но частники, торговцы. Единственный шанс попасть без разрешения на борт яхты, это нейтральные воды, а там попробуй – поймай меня.

Задерживаться в Сингапуре я не собирался, планируя покинуть его к обеду. Волнение в открытом океане ещё было сильное, но для «Лебедя» это пустяк.

Через несколько часов, когда знакомый сингапурец, а с ним ещё шесть приятелей доставили мне свежие фрукты, я обнаружил, что один штатовский военный корабль остался на месте, а вот три других – второй америкос, британец и француз – отсутствовали на месте стоянки. Более того, их и в порту не было. Только на выходе я разглядел дымы их котлов. Видимо, они свалили, когда я в течение полутора часов готовил борщ, не отвлекаясь ни на что.

– Что, суки, решили перехватить? – пробормотал я, разглядывая их в бинокль с верхней палубы. – Как только сговорились?.. В данный момент вопрос в том, гасить их или уйти на скорости. Хм, монетка? Почему нет?

Бросив монетку, я уверенно кивнул и, посмотрев вслед кораблям, пробормотал:

– Орёл, значит гасить…

Особо я не торопился, так как барометр снова упал и вполне возможно, непогода продолжится, да и солнце что-то очень сильно и подозрительно жарит. Пока малышня резвилась в джакузи, оттуда слышался писк и визг, держа на руках Дениску, я направился вниз, на кухню. Нужно поставить посуду в мойку после обеда и подумать над ужином. Наверное, сделаю всем манную кашу. Каши полезны, пусть едят. Она у меня хорошо получается, без комочков. А я борщ доем, там как раз на одного осталось. Всегда подъедаю остатки.