Ганимед

Вернувшись на Землю и пройдя обязательный карантин, Фьюго лишь однажды посетил резиденцию корпорации, чтобы получить причитающуюся ему кругленькую сумму за работу по контракту, и сразу же написал заявление об увольнении по собственному желанию. Был момент, когда Джим Трумен, управляющий департаментом корпорации, принимая заявление из рук Джона, пронизывающе с высоты своего огромного роста посмотрел ему в глаза, при этом кадык на его худой и длинной шее несколько раз колыхнулся вверх и вниз.

– Джон, не торопишься ли ты с увольнением? Может, тебе есть смысл сначала отдохнуть, как следует, а потом уже принимать важное для тебя решение. В наше время работа на лунной станции – самое высокооплачиваемое занятие, что в Штатах, что в Европе.

Почувствовав, как предательский, липкий пот градом заструился по спине, Джон выдавил сквозь зубы:

– Нет, Джим, я вскоре собираюсь жениться, так что пока есть денежки, хочу их потратить по назначению. Но и об отдыхе, конечно же, не забуду. Хочу загореть и, вообще, превратиться из бледнолицего лунатика в загорелого мачо.

Он через силу кисло улыбнулся, – а вот потом, если ваше предложение останется в силе…Трумен, неопределённо пожав плечами, внёс в штатные списки корпорации необходимые поправки и с дежурной любезностью пожелал ему успехов в личной жизни.

– Индюк надутый! Ты даже представить себе не можешь, какой куш меня ждёт здесь, на Земле. Так что отправляйся сам на эту долбанную Луну! – прошипел Фьюго, выходя из здания корпорации.

В последние, особенно тоскливые дни, которые Джон провёл на Луне в стенах своей лаборатории, он продумал всё до мелочей. В его планы входило стать богатым, нет, – самым богатым человеком планеты. Ему оставалось только претворить свои грандиозные планы в жизнь. Прежде всего, Фьюго разыскал зятя, мужа своей младшей сестры Боба Рибли. Тот ещё недавно служил командиром батальона морской пехоты, в распоряжении которой имелись «саламандры», уникальные машины, способные летать, мчаться хоть по воде, хоть по суше, а при необходимости нырять в воду, правда, на небольшие глубины. Сара, его сестра, когда он ещё работал на лунной станции, сообщила правда, что Боба за злоупотребление наркотиками турнули из морпехов. Это, конечно, насторожило Фьюго, но он знал, что на Рибли в деле, которое он задумал, можно было положиться. Что-то роднило их авантюрные души. Да и не мог он рассказать о своей тайне, о планах, как разбогатеть, кому ни попадя.

Джон поставил на стол сразу шесть кружек эля, выдержал тяжёлый взгляд Боба, заметно раздобревшего с момента их последней встречи. Жирные складки на бычьей шее наползали уже чуть ли не на макушку лысого черепа. Маленькие круглые глазки зятя подозрительно сверлили Фьюго.

Рибли, честно говоря, недолюбливал этого чистюлю. Но почему не выпить с ним за встречу? Он залпом осушил одну кружку и принялся за другую. Джон, отхлебнув несколько глотков напитка, с горячностью рассказал ему о своих планах, не упомянув лишь о том, как на самом деле ему достался секретный состав нового металла.

– Так ты говоришь, что субмарина, покрытая этим металлом, не может быть обнаружена любыми известными способами и средствами?

– Ты попал в самую точку, Боб.

– И обычное стрелковое оружие не оставляет на нём даже царапин?

– Я тебе ещё раз повторяю, – этот металл в пять раз прочнее, чем любые новейшие суперсплавы, в том числе и те, что применяют для бронезащиты!

В глубине глаз Боба заплясали азартные огоньки. Он, чуть наклонившись, нюхнул какой-то гадости из горлышка плоского пластмассового флакончика и с наслаждением сделал несколько глубоких вдохов и выдохов.

– А знаешь, Джон, на этом можно срубить реальные бабки. Я кое-что понимаю в этих колбасных обрезках и сразу хочу тебе сказать – я на твоей стороне. Ты уже придумал название своему детищу?

– Да, я назвал его «кентаврий».

– Ну что ж, рули, капитан. Я так хочу надрать кому-нибудь задницу, особенно своим бывшим боссам, если они попадутся под мою горячую руку.

– Боб, к чёрту мелкие обиды. Скоро тебе представится возможность надрать задницу любому, кто станет у нас на пути, только, чур – никому, даже моей сестре ни слова, – задумчиво произнёс Фьюго, потянувшись за последней кружкой эля.

ГЛАВА 3.

Стахова, прошедшего через боевые будни антитеррора, назначили командиром третьего взвода вновь сформированной роты Голубых Патрулей. Командирами первого и второго взводов, соответственно стали крымчанин Николо Гайда и белорус Михась Берест. За день до отлёта командир роты, серб Владин Додич собрал десантников в конференц-зале базы подготовки.

– Итак, братья-славяне, месяц, который вы провели на полигоне Патрулей, полагаю, не прошёл даром. После отсева «неандертальцев», «питекантропов» и прочих бездельников и неумех, вы и только вы отныне становитесь элитным подразделением, на которое возлагается задача…