Ганимед-2

— Всё посетим, Мишань, не переживай! Сейчас старину Эльбруса проведаем, потом вернёмся на базу, получим новые инструкции от Витальевны с Николаичем. Заодно и про твою хотелку, точнее твой научный интерес, спросим. Только не знаю, что ты там интересного собираешься накопать.

Храмов тяжело выдохнул. Он очень хотел рассказать, что нужно посетить те места, о которых в учебниках по астрономии было лишь несколько строк. Это то самое, что выводит астрономию на новый уровень: наконец-то можно потрогать руками то, что раньше было невозможным. Однако, это вряд ли бы убедило этих парней.

— Кажется, подъезжаем, — сказал пилот Соколов.

Спартак открыл миникомпьютер и сверился с загруженной картой. После этого штурман убрал устройство в подсумок.

— Да, Финист, ты прав. Мы почти на месте!

Храмов заметил, как сам сильно заволновался. Сейчас он увидит руины «Кеплера», и что тогда он ощутит? Сквозь пальцы пробежала мелкая дрожь. Учёный сжал их в кулаки.

— Вон он! — Репин кивнул вперёд себя.

Теперь уже и Михаил заметил, как где-то впереди в тусклом отражённом свете Юпитера и той толики лучей, что дарило Солнце, виднелась некая груда явно неестественного происхождения. Сейчас в ней невозможно было узнать современнейший космический корабль, когда-то давно стартовавший с одного из земных космодромов. Однако, Михаил прекрасно понимал, что это за груда. А рядом по-прежнему был разлом в поверхности планетоида, некогда погубивший учёную-геолога из Бельгии Селин Паради.

Храмов опустил голову и закрыл смотровое окно скафандра ладонями. Всё-таки Юлия была права. Это оказалось даже ещё тяжелее, чем он мог предположить. Но раз уж взялся за гуж, не говори, что не дюж!

Планетоход остановился в безопасном месте примерно в тридцати метрах от руин «Кеплера».

— Выходим, товарищи! Прибыли! — сказал Финист и начал отстёгивать систему фиксации соединявшую его скафандр и планетоход.

Глава 4

Космонавты покинули планетоход, зафиксировав его положение тормозной системой. Впереди шёл Спартак. В нём чувствовалась руководящая жилка, точно такая же, какая была у его старшего брата. Никто не возражал, чтобы в отсутствие командира руководителем был именно он.

Обломки корабля завалили люк, ведущий в кессонный отсек. Однако, как отметил Михаил, космонавты «Коперника» во время своего первого визита сюда успели разобрать завалы.

— Твоё спасение, Михаил, — заговорил Илья, — это — целая череда чудес. И первым из них было то, что внутренний корпус «Кеплера» не потерял герметичности при падении. Хотя и снаружи, и изнутри корабль получил сильные повреждения, — после небольшой паузы бортинженер добавил. — Если бог есть, то все эти семь лет ты проспал в его ладонях.

— Ого! — раздался в радиосвязи голос Финиста, — А Илюха наш — романтик, оказывается!

— Все мы — немного романтики, — сказал Спартак. — Если бы мы не были таковыми, то нас бы здесь не было.

На несколько секунд в эфире повисла тишина. Но, когда космонавты уже подходили к люку, снова раздался голос Ильи, обращённый к Жукову-младшему:

— Почему ты так думаешь, Спартак?

Ответ от избранного коллективом старпома последовал незамедлительно:

— Потому что… — на какой-то миг он замолчал, подбирая слова, — Сразу оговорюсь, это только моё мнение, которое я никому не навязываю. Я считаю, что на Ганимед могли полететь только прожженные романтики. А люди, больше полагающиеся на рациональную составляющую своего рассудка, пытаются спасти Землю, находясь на Земле. Они не ищут путей к бегству, а борются ТАМ с действительностью.

Снова повисла тишина. Все были согласны со словами Спартака, просто он был первым, кто сказал это вслух. Все четверо остановились перед люком. Штурман развернулся к учёному.

— Миша, помнишь, как открывать?

— Помню, — ответил учёный, — а почему ты спрашиваешь? Вы ведь уже были на борту того, что осталось от «Кеплера».

— Согласно инструкции, в диалог с Эльбрусом должен вступить ты. Поэтому тебе следует первым идти на борт.

Храмов молча вышел вперёд. Он подошёл к люку кессонного отсека и открыл панель управления, находящуюся справа от люка. Учёный ввёл код доступа, который подтвердил подлинность. Член экипажа по-прежнему был зарегистрирован в системе корабля. Раздались звуки разблокировки механизмов люка.

Михаил и Финист повернули вентиль, и люк открылся. Космонавты зашли в кессонный отсек «Иоганна Кеплера». По привычке Илья закрыл за собой люк. Внутри были темно, пришлось включить фонари, вмонтированные в шлемы скафандров. Храмов настроил радиосвязь на частоту, в которой работал экипаж погибшего корабля. После этого он показал своим спутникам дисплей с частотой радиосвязи. Остальные космонавты незамедлительно настроились на неё. Учёный заговорил, обращаясь в никуда, но смотря вверх, ища глазами камеру видеонаблюдения бортового компьютера:

— Эльбрус! Ты на связи?