Ганнибал

Она очень обрадовалась, увидев в гараже свою машину, когда доктор Лектер привел ее туда. Посмотрела на дворники и решила, что их пора заменить.

– Клэрис, как вы полагаете, каким образом люди Мэйсона умудрились выследить нас в магазине?

Она подняла глаза на потолок гаража и с минуту раздумывала.

Ей понадобилось менее двух минут, чтобы обнаружить провод антенны, тянущийся наискосок от заднего сиденья к полочке под панелью приборов, и, следуя за проводом, она быстро нашла спрятанный радиомаяк.

Она отключила его и отнесла в дом, держа за провод, как будто тащила за хвост дохлую крысу.

– Отличная штука, – сказала она. – Очень современная. И установлена вполне профессионально. Уверена, что на нем остались отпечатки пальцев мистера Крендлера. У вас найдется пластиковый пакет?

– Этот маяк можно засечь с самолета?

– Я его уже выключила. Его не будут искать с помощью самолета, если Крендлер не сознается, что его использовал. Вы же понимаете, он никогда в этом не сознается. А вот Мэйсон может послать вертолет.

– Мэйсон мертв.

– Та-а-ак. Тогда, может быть, вы мне немного поиграете?

ГЛАВА 93

Первые дни после кровавой резни в Маскрэт-Фарм Пол Крендлер то почти падал от изнеможения, то метался, борясь с поднимающейся волной страха. Он устроил так, чтобы к нему напрямую поступали все доклады из отделения ФБР по штату Мэриленд.

Он вполне обоснованно считал себя в полной безопасности, если кому-то вздумается обревизовать все конторские книги Мэйсона – все денежные переводы от Мэйсона на его собственный номерной счет неизбежно упрутся в тупик на Каймановых Островах. Но Мэйсон умер, и все гигантские планы Крендлера остались в подвешенном состоянии – теперь у него не было финансового покровителя. Марго Верже знала, что он получал деньги от Мэйсона, знала она также, что он нарушил секретность, разгласив содержание закрытого файла ФБР на доктора Лектера. Лучше бы этой Марго держать язык за зубами.

Монитор, принимавший сигналы радиомаяка, установленного на машине Старлинг, тоже его беспокоил. Он забрал его из технического отдела в Квонтико, не расписавшись за получение, но его фамилия была записана в числе тех, кто посещал в тот день технический отдел.

Доктор Дёмлинг и этот здоровенный медбрат, Барни, видели его в Маскрэт-Фарм, но он присутствовал там по вполне законному поводу – обсуждал с Мэйсоном Верже, как лучше поймать доктора Лектера.

Значительное облегчение для всех наступило на четвертый день после резни, когда Марго Верже представила следователям из управления шерифа только что сделанную запись на ее автоответчике.

Полицейские словно завороженные стояли в ее спальне, глядя на постель, которую она делила с Джуди, и слушая голос опять сбежавшего от них преступника. Доктор Лектер с большим злорадством описывал смерть Мэйсона, убеждая Марго, что ее брат умирал очень долго и ему было очень больно. Она рыдала, прикрывая лицо ладонью, а Джуди ее утешала. В конце концов Фрэнкс вывел ее из комнаты, заметив:

– Не надо вам все это еще раз слушать.

С подачи Крендлера пленку автоответчика доставили в Вашингтон, и анализ голоса показал, что звонивший был действительно доктор Лектер.

Но самое большое облегчение Крендлер испытал тогда, когда вечером четвертого дня у него зазвонил телефон.

Звонил не кто иной, как член Палаты представителей от штата Иллинойс Партон Велмор.

Прежде Крендлер всего несколько раз говорил с конгресс-меном, но хорошо знал его голос по телевизионным выступлениям. Даже просто сам факт, что тот звонит Крендлеру, вселял уверенность в будущем: Велмор являлся членом Юридического комитета Палаты представителей и был известен как трус и засранец – он бы тут же убрался подальше от Крендлера, если бы запахло паленым.

– Мистер Крендлер, насколько мне известно, вы были хорошо знакомы с Мэйсоном Верже.

– Да, сэр.

– Да, все это очень печально. Этот сукин сын, этот садист, сперва испоганил Мэйсону всю жизнь, изуродовал беднягу, а теперь явился снова и убил его! Вы, наверное, слышали, что в этой трагедии погиб еще и один из моих избирателей. Джонни Мольи, он много лет служил штату Иллинойс в органах охраны правопорядка.

– Нет, сэр, я не слыхал об этом. Мне очень жаль.

– Дело в том, Крендлер, что нам надо продолжать двигаться дальше. Верже оставили нам значительное наследство в смысле благотворительных дел; так что глубокий интерес этого семейства к общественной деятельности должен найти соответствующее продолжение. Я уже переговорил с несколькими влиятельными людьми в двадцать седьмом округе и в окружении Верже тоже. Марго Верже рассказала мне о вашем интересе к общественной деятельности. Исключительная женщина! У нее весьма практический подход к делу. Мы скоро соберемся, совершенно тихо и неофициально, и обсудим, что можно сделать до ноябрьских перевыборов. Мы хотим ввести вас в состав Совета. Вы сможете приехать на нашу встречу?

– Да, конгрессмен. Несомненно.

– Марго позвонит вам и сообщит, когда и где. Это будет через несколько дней.

Крендлер положил трубку на рычаг, ощущая, как все его существо наполняяет ощущение глубочайшего облегчения.