Читаем Ганнибал полностью

– Все, чего мы хотим, так это чтобы вы держали свой ум открытым. – Очень аккуратно, обеими руками доктор Лектер снял крышку черепной коробки Крендлера, положил ее на поднос и убрал на боковой сервировочный столик. Разрез был сделан настолько аккуратно, что из него практически не выступило ни капли крови – все крупные сосуды были перевязаны, а остальные перекрыты местной анестезией; череп был распилен по всей окружности прямо в кухне всего за полчаса до трапезы.

Метод, который использовал доктор Лектер для трепанации черепа Крендлера, был очень старый, известный еще медикам Древнего Египта, за исключением того, что у доктора было преимущество – в его распоряжении имелась секционная пила с электроприводом и с особым полотном для краниологических операций, специальный инструмент для снятия крышки черепной коробки и современные средства анестезии. Сам же мозг боли не ощущает.

Над краем рассеченного черепа Крендлера теперь был виден розовато-серый купол его мозга.

Стоя над Крендлером и держа в руке инструмент, напоминающий кюретку для удаления миндалин, доктор Лектер аккуратно срезал тонкий ломтик лобной доли головного мозга Крендлера, затем еще один, затем еще, пока не получил четыре. Он положил ломтики в чашу со льдом и водой, приправленной соком лимона, чтобы мозги чуть отвердели.

– А не хочешь покачаться на звезде? – вдруг запел Крендлер. – А не хочешь прогуляться при луне?

По канонам классической кулинарии, мозги обычно сперва вымачивают, затем прессуют и охлаждают в течение полусуток, чтобы они отвердели. Когда же имеешь дело с совершенно свежим материалом, основная задача состоит в том, чтобы не допустить их полного распада и превращения в комковатое желе.

С замечательной ловкостью доктор перенес затвердевшие ломтики на доску, слегка обвалял их в муке, а потом в свежих панировочных сухарях. Затем высыпал в почти готовый соус мелко нарезанные трюфели и завершил заправку, выжав туда лимон.

Он быстро подрумянил ломтики в соусе, пока они не приобрели с обеих сторон чуть коричневатый оттенок.

– Пахнет просто здорово! – сказал Крендлер.

Доктор Лектер положил теперь подрумяненные ломтики мозга на кусочки поджаренного хлеба, переложил их на подогретые тарелки и полил сверху соусом с нарезанными трюфелями. Аранжировку довершал гарнир из петрушки и целых каперсов прямо на стебельках, украшенный цветком настурции и небольшим количеством кресс-салата, просто для полной гармонии.

– Ну, и как? – спросил Крендлер, теперь уже снова закрытый цветами; он говорил неестественно громко – люди, перенесшие лоботомию, обычно склонны к этому.

– Совершенно великолепно, – ответила Старлинг. – Никогда еще не пробовала каперсы целиком.

Доктор Лектер решил, что ее губы, лоснящиеся от маслянистого соуса, – чрезвычайно трогательное зрелище.

Крендлер за своим цветочным экраном снова запел; это были какие-то детсадовские песенки, и он все время требовал, чтоб ему сказали, что еще спеть.

Не обращая на него ни малейшего внимания, доктор Лектер и Старлинг обсуждали будущее Мики. Старлинг уже знала об ужасной судьбе сестры доктора из их бесед о потерях вообще, но сейчас доктор говорил с явной надеждой на возможное возвращение Мики. В этот вечер Старлинг вовсе не казалось нереальным, что Мика может вернуться.

Она выразила надежду, что сможет познакомиться с Микой.

– Вы никогда не будете отвечать на телефонные звонки в моем офисе! – заорал из-за цветов Крендлер. – Вы просто деревенская шлюха!

– Посмотрим, будет ли это звучать как сцена из «Оливера Твиста», если я попрошу ЕЩЕ, – ответила Старлинг, вызвав у доктора Лектера приступ такого веселья, что он едва мог его скрыть.

На вторую порцию ушла почти вся лобная доля практически до самого двигательного центра коры головного мозга. Крендлер был уже низведен до такого состояния, что оказался способен лишь на бессвязные замечания о том, что мог видеть непосредственно перед собой, там, за цветочным экраном, да на монотонную декламацию длиннющей и совершенно непристойной поэмы под названием «Блеск».

Погруженных в свою беседу Старлинг и Лектера все это беспокоило не более, чем поздравления с днем рожденья за соседним столиком в ресторане. Но когда шум от Крендлера стал невыносимым, доктор Лектер достал из угла свой арбалет.

– Теперь я хочу, Клэрис, чтоб вы услышали, как звучит вот этот струнный инструмент.

Он дождался момента, когда Крендлер замолчал, и выпустил арбалетную стрелу, целясь над столом, сквозь экран из цветов.

– Частота колебаний арбалетной тетивы, если вам придется ее услышать еще раз – при любых обстоятельствах, – означает для вас всего лишь полную свободу, покой и независимость, – сказал доктор Лектер.

Задняя часть древка стрелы вместе с оперением оставалась видимой им по эту сторону цветочного экрана и сейчас колебалась почти в ритме индикатора измерителя пульса. Голос Крендлера тут же замолк, и арбалетная стрела, дрогнув еще несколько раз, тоже замерла неподвижно.

– Что-то вроде ноты «до» первой октавы? – спросила Старлинг.

– Совершенно верно.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Отрок. Внук сотника
Отрок. Внук сотника

XII век. Права человека, гуманное обращение с пленными, высший приоритет человеческой жизни… Все умещается в одном месте – ножнах, висящих на поясе победителя. Убей или убьют тебя. Как выжить в этих условиях тому, чье мировоззрение формировалось во второй половине XX столетия? Принять правила игры и идти по трупам? Не принимать? И быть убитым или стать рабом? Попытаться что-то изменить? Для этого все равно нужна сила. А если тебе еще нет четырнадцати, но жизнь спрашивает с тебя без скидок, как со взрослого, и то с одной, то с другой стороны грозит смерть? Если гибнут друзья, которых ты не смог защитить?Пока не набрал сил, пока великодушие – оружие сильного – не для тебя, стань хитрым, ловким и беспощадным, стань Бешеным Лисом.

Евгений Сергеевич Красницкий

Фантастика / Детективы / Героическая фантастика / Попаданцы / Боевики
Камея из Ватикана
Камея из Ватикана

Когда в одночасье вся жизнь переменилась: закрылись университеты, не идут спектакли, дети теперь учатся на удаленке и из Москвы разъезжаются те, кому есть куда ехать, Тонечка – деловая, бодрая и жизнерадостная сценаристка, и ее приемный сын Родион – страшный разгильдяй и недотепа, но еще и художник, оказываются вдвоем в милом городе Дождеве. Однажды утром этот новый, еще не до конца обжитый, странный мир переворачивается – погибает соседка, пожилая особа, которую все за глаза звали «старой княгиней». И еще из Москвы приезжает Саша Шумакова – теперь новая подруга Тонечки. От чего умерла «старая княгиня»? От сердечного приступа? Не похоже, слишком много деталей указывает на то, что она умирать вовсе не собиралась… И почему на подруг и священника какие-то негодяи нападают прямо в храме?! Местная полиция, впрочем, Тонечкины подозрения только высмеивает. Может, и правда она, знаменитая киносценаристка, зря все напридумывала? Тонечка и Саша разгадают загадки, а Саша еще и ответит себе на сокровенный вопрос… и обретет любовь! Ведь жизнь продолжается.

Татьяна Витальевна Устинова

Детективы / Прочие Детективы