Ганнибал

В конце концов, он был вынужден отходить все дальше и дальше не потому, что участвовал в ничего не решавших сражениях, в какие он вступал с римлянами, сколько потому, что он все менее и менее мог положиться на своих бреттийских союзников и, в конце концов, мог смекать только на те города, какие были заняты его войсками. От обладания Туриями он отказался добровольно, а Локры были у него отняты войсками, высланными для этой цели из Региона по распоряжению Публия Сципиона (205 г. до н. э.). И словно его замыслам было суждено наконец найти блистательное одобрение со стороны тех самых карфагенских властей, какие воспрепятствовали их успеху, — эти власти сделали попытку вновь восстановить их из-за страха перед ожидавшейся высадкой римлян (206 г. до н. э.): они послали подкрепления и помощь — Ганнибала — в Италию и Магону — в Испанию, с приказанием снова раздуть пламя войны в Италии и этим дать хотя бы некоторую отсрочку вздрагивавшим от страха жителям ливийских пригородных жилищ и карфагенских лож. Также и в Македонию было отправлено посольство с поручением склонить Филиппа к возобновлению союза и к высадке в Италии (205 г. до н. э.). Но уже было поздно. За несколько месяцев до этого Филипп заключил мир с Римом; хотя предстоявшее политическое уничтожение Карфагена было для него неудобно, он — во всяком случае, открыто — ничего не предпринял против Рима. В Африку был выслан маленький македонский отряд, тот, что, по уверению римлян, содержался за счет самого Филиппа; это было абсолютно очевидно но, как следовало из последующего хода событий, римляне не имели этому никаких доказательств. А о высадке македонян в Италии даже и не думали.

Серьезнее принялся за свою проблему младший из отпрысков Гамилькара, Магон. С остатками испанской армии, которые он сначала перевез на Минорку, он высадился в 205 г. до н. э. подле Генуи, разрушил этот город и призвал к оружию лигуров и галлов, которых по обыкновению привлекали толпами золото; он даже завел связи по всей Этрурии, где общественно-политические процессы не кончались. Но приведенных им войск было слишком мало для серьезного нападения на Италию, а Ганнибал располагал такими незначительными силами и до такой степени утратил свое влияние на южную Италию, что не был в состоянии двинуться навстречу Магону. Карфагенские правители не желали спасения своего отечества, когда оно было возможно, а теперь, когда они его захотели, оно было уже невозможно.

Тогда Ганнибал решил двинуться на юг. Двинувшись в Самний, разорив земли Беневента и заняв город Телесию, Ганнибал решил направиться в Кампанию по приглашению антиримски настроенных кампанцев. Собираясь двинуться к Казину, он по ошибке прибыл в Казилин и оказался в стране, со всех сторон окруженной горами и реками. Тем временем Фабий занял горные проходы, но Ганнибал с помощью хитрости вырвался из ловушки и занял Героний. Марк Минуций Руф был настроен более решительно и хотел битвы с карфагенянами. Когда Фабий отбыл в Рим для участия в религиозных обрядах, Ганнибал вовлек его в битву, а после отступил, чтобы внушить ему, что он завоевал победу. Сторонники Минуция в Риме затребовали одинаковых прав для правителя и начальника конницы. Было решено так и сделать. Римская армия была поделена надвое: армию Фабия и армию Минуция. Минуций вступил в бой с Ганнибалом и попался на его ловушку, так как Ганнибал оставил в засаде карфагенян, которые ударили в тыл римлян. Пришедший на помощь Минуцию Фабий вынудил Ганнибала прекратить бой. Не дав Ганнибалу вновь разгромить римскую армию, Фабий «промедленьем спас положение».