Ганнибал

– "Там, внизу" они все подохли, Мэйсон. – Марго подошла к кровати и, выдернув из розетки телефонный провод, бросила его на пол. – Пьеро, и Карло, и Джонни Мольи – все подохли. Доктор Лектер сбежал и унес с собой эту свою Старлинг.

Мэйсон выругался, между зубами у него выступила пена.

– Я отослала Томмазо домой, отдав ему деньги.

– Ты … ЧТО??? Ах ты сука! Дура гребаная! Теперь слушай меня! Мы все тут вычистим и начнем все сначала. У нас целая суббота и воскресенье впереди! Нечего беспокоиться, что эта Старлинг все видела. Если Лектер ее забрал, ей конец, она уже все равно что труп.

Марго пожала плечами:

– Ну, меня-то она вообще не видела.

– Давай берись за трубку, звони в Вашингтон. Пусть эти четверо подонков летят сюда. Пошли вертолет. Покажи им где раки зимуют. Покажи им… Корделл! Давай ко мне! – Мэйсон подул в многоствольный, словно флейта Пана, свисток.

Марго оттолкнула свисток в сторону и наклонилась над братом, чтобы видеть его лицо.

– Корделл не придет, Мэйсон. Корделл умер.

– Что?!

– Я убила его. Там, в игровой комнате. А сейчас, Мэйсон, ты дашь мне то, что мне причитается. Что задолжал. – Она подняла вверх боковые поручни кровати и, сняв с его груди кольцо заплетенных в длинную толстую косу волос, сорвала одеяло. Его иссохшие ноги были не толще скатанного колбасками теста для печенья. Рука Мэйсона – единственный член его тела, еще способный двигаться, затрепетала у телефонной трубки. Респиратор вздымался и опадал в обычном ритме.

Из кармана брюк Марго извлекла неспермоцидный презерватив и подняла повыше, чтобы брат смог его увидеть. Из рукава вытащила электрощуп.

– Помнишь, Мэйсон, как ты когда-то плевал себе на член, чтобы он был более скользким? Как думаешь, сможешь сейчас набрать немножко слюны? Нет? Тогда, может, я смогу.

Мэйсон вопил, когда позволяло дыхание: вопли его напоминали скорее ослиные, чем человеческие крики, но буквально через полминуты процедура завершилась – и к тому же вполне успешно.

– Теперь ты труп, Марго.

У него получилось "Нарго".

– О Мэйсон, все мы тут трупы. Разве ты этого не знал? Но эти вот – живые, – сказала она, устраивая теплый резервуар у себя под блузкой. – Они крутятся, и вертятся, и пробираются, куда надо. Я покажу тебе, как они это делают. На наглядном примере.

Марго взяла лежавшие рядом с аквариумом колючие перчатки, какими берут крупную рыбу.

– Я мог бы усыновить Джуди, – сказал Мэйсон. – Она стала бы моей наследницей. И мы могли бы оформить договор о передаче имущества…

– Мы, конечно, могли бы, – сказала Марго, доставая карпа из бачка для живого корма. Она принесла стул из "гостиной" и, встав на него, сняла крышку с огромного аквариума. – Но не станем.

Она склонилась над аквариумом, опустив руки глубоко в воду. Держа карпа за хвост, поднесла рыбину поближе ко входу в грот и, когда угорь выполз оттуда, схватила его сзади пониже головы мощной рукой и вытащила из воды, высоко подняв над собой. Здоровенный угорь бился в ее руке, он был огромен – длиной с Марго, и очень толст, его празднично окрашенная шкура сверкала. Ей пришлось держать его обеими руками и, когда он извивался, она могла лишь с трудом удерживать его колючими перчатками – их колючки впивались в его тело.

Осторожно спустившись со стула, она вернулась к Мэйсону с извивающимся угрем в руках; голова угря формой напоминала мощные кусачки, зубы, загнутые назад, страшные зубы, из которых никогда не могла вырваться ни одна рыба, щелкали, словно телеграфный ключ. Марго швырнула извивающегося угря Мэйсону на грудь, прямо на респиратор и, придерживая угря одной рукой, обмотала его мэйсоновой косой – раз, и еще раз, и еще…

– Крутись, вертись, Мэйсон! – сказала она.

Держа угря пониже головы одной рукой, другой она раскрыла Мэйсону рот, всем своим весом надавив ему на подбородок, он напрягся изо всех сил, что у него еще оставались, но рот его, с каким-то странным скрипом, с хрустом, широко раскрылся.

– Зря ты не ел шоколада, – сказала Марго, и сунула угря раскрытой пастью прямо в рот Мэйсону; угорь впился острыми, как бритва, зубами ему в язык, схватив его, точно рыбу, и не отпускал, не отпускал ни на мгновение, а его змеиное тело билось и извивалось, опутанное мэйсоновой косой. Из носового отверстия Мэйсона хлынула кровь. Он захлебывался, он тонул…

Марго так и оставила их вместе – Мэйсона и угря. Карп, в полном одиночестве, описывал в аквариуме круги. Усевшись за рабочий стол Корделла, Марго вглядывалась в экраны мониторов до тех пор, пока бегущие на них линии не выпрямились окончательно.

Угорь все еще извивался, когда она вернулась в комнату Мэйсона. Респиратор вздымался и опадал, раздувая плавательный пузырь угря, одновременно выкачивая кровавую пену из легких Мэйсона. Марго прополоскала электрощуп в аквариуме и спрятала в карман.