Ганнибал

Авиабилет на рейс от Флоренции до Парижа стоил чудовищно дорого, а Пацци должен был оплатить его из собственного кармана. Он не доверял французским полицейским, подозревая, что если те и дадут ему возможность поговорить отсюда по телефону, то сами обязательно вмешаются в игру, но у него не было иного выхода. Он позвонил по частному номеру, указанному на плакате Мэйсона, из телефона-автомата возле Оперы, где оплата производилась карточкой "Америкен Экспресс". Он был уверен, что номер звонящего будет обязательно определен. Пацци вполне сносно говорил по-английски, но понимал, что акцент тут же выдаст его итальянское происхождение.

Голос был мужской, очень спокойный, акцент американ-ский.

– Не могли бы вы сообщить, по какому делу вы звоните?

– У меня может быть информация относительно Ганнибала Лектера.

– Хорошо. Спасибо, что позвонили. Вам известно, где он сейчас находится?

– Я полагаю, да. Положение о вознаграждении все еще в силе?

– Да. Какие у вас имеются неопровержимые доказательства, что это действительно он? Вы же понимаете, мы получаем множество звонков от всяких психов…

– Я могу вам сообщить, что он сделал пластическую операцию лица и операцию на левой руке. Он по-прежнему играет "Вариации Гольдберга". И у него бразильские документы.

Пауза. Затем:

– А почему вы не позвонили в полицию? Я обязан предупредить, что вы обязаны это сделать.

– Вознаграждение будет выплачено при любых обстоятельствах?

– Вознаграждение выплачивается за информацию, которая приведет к аресту и осуждению.

– А будет ли оно выплачено… при особых обстоятельствах?

– Вы хотите сказать, будет ли оно выплачено лицу, которое при обычных условиях может не иметь права получить это вознаграждение?

– Да.

– Мы все работаем над решением одной и той же проблемы. Не вешайте трубку, пожалуйста, я хочу вам кое-что предложить. Это ведь противоречит международным соглашениям и американскому законодательству, сэр – предлагать награду за чью-либо смерть. Не вешайте трубку, пожалуйста. Могу я узнать, вы звоните из Европы?

– Да, но больше я ничего не могу вам сообщить.

– Очень хорошо, тогда слушайте меня – я вам предлагаю связаться с адвокатом и обсудить с ним юридическую сторону получения вознаграждения. Не предпринимайте никаких незаконных действий против доктора Лектера. Я мог бы порекомендовать вам нужного адвоката. Такой есть в Женеве, он прекрасный специалист в подобных вопросах. Хотите, я вам дам его номер? Звонок бесплатный, за счет абонента. Я вам настоятельно рекомендую позвонить ему и быть с ним полностью откровенным.

Пацци приобрел карточку на международный телефонный разговор и позвонил еще раз – из телефонной будки в универмаге "Бон Марше". И поговорил с человеком, отвечавшим ему сухим, совершенно швейцарским голосом. Разговор занял менее пяти минут.

Мэйсон выплатит один миллион американских долларов за голову и руки доктора Ганнибала Лектера. Он выплатит ту же сумму за информацию, которая приведет к аресту доктора. Он в частном порядке выплатит три миллиона долларов за живого доктора, не задавая никаких вопросов и гарантируя соблюдение полной тайны. Еще одно условие – сто тысяч долларов авансом. Чтобы получить этот аванс, Пацци необходимо представить легко идентифицируемые отпечатки пальцев доктора Лектера, отпечатки, оставленные на каком-либо предмете и взятые in situ. Если он это сделает, то в любое удобное для него время сможет сам убедиться, что остальная сумма положена на условный депозит в ячейке банковского сейфа в Швейцарии.

Перед тем, как ехать из "Бон Марше" в аэропорт, Пацци приобрел для жены потрясающий муаровый шелковый пеньюар персикового цвета.

Глава 23

Как вы ведете себя, если уже поняли, что все обычные почести – не более, чем суета сует? Если вы уже пришли к тому, что считаете – вслед за Марком Аврелием – что мнение грядущих поколений будет стоить не больше, чем мнение нынешнего? Возможно ли при этом, что вы будете вести себя лучше? Желательно ли при этом вести себя лучше?

Теперь Ринальдо Пацци, истинный Пацци из знаменитого рода Пацци, главный следователь флорентийской Квестуры, должен был решить, чего стоят все почести и не cуществует ли соображений более глубоких и значительных, нежели соображения чести.

Он вернулся из Парижа к ужину и немного поспал. Он хотел бы посоветоваться с женой, но не мог заставить себя это сделать, хотя всегда находил у нее утешение. Потом, когда ее дыхание успокоилось, он еще долгое время просто лежал без сна. Совсем поздно ночью он сдался на милость бессонницы и вышел из дому пройтись по улицам и подумать.

Жадность – вещь в Италии распространенная и хорошо известная, и Пацци впитал в себя немалую ее толику, дыша воздухом родины. Но его врожденные качества – жажда наживы и карьеризм – получили новый мощный толчок именно в Америке, где любое влияние ощущается более быстро, включая крушение христианских заповедей и торжество маммоны.