Ганнибал

Рядом с компьютером лежали собранные с большим трудом, буквально по зернышку, обрывки записок, счета и магазинные чеки с указанием покупок. Все эти бумажки теперь проливали свет на образ жизни доктора Лектера как в Италии, так и в Америке до того, как он угодил в психушку. Это был своего рода каталог вкусов и предпочтений доктора Лектера.

Использовав в качестве стола плоскую поверхность сканера, Старлинг расставила на нем те немногие сохранившиеся предметы, которые когда-то находились в доме доктора в Балтиморе — фарфор, серебро, сияющей белизны салфетки и единственный подсвечник — четверть квадратного метра утонченности в нелепой до абсурда обстановке помещения.

Крендлер взял в руки большой бокал для вина и постучал по, нему ногтем.

Заместитель помощника ни разу в жизни не прикасался к живому преступнику, не боролся, катаясь по земле, со смертельно опасным убийцей, а в докторе Лектере видел лишь своего рода выдуманное средствами массовой информации пугало. Однако Крендлер считал, что поимка доктора откроет для него новые возможности. В мечтах он уже видел свою фотографию, выставленную в Музее ФБР после того, как Лектера постигнет заслуженная кара. Для выборной кампании успех в деле доктора сулил огромные выгоды. Крендлер настолько близко наклонился к рентгенограмме вместительного черепа доктора Лектера, что на пленке остался жирный след от носа, когда он резко повернулся, услышав слова Старлинг:

— Чем могу быть вам полезной, мистер Крендлер?

— Почему высидите здесь в темноте?

— Я размышляю, мистер Крендлер.

— Народ на Капитолийском холме желает знать, как обстоят дела с Лектером.

— Вы сами можете видеть, чем мы занимаемся.

— Просветите меня, Старлинг. Введите в курс дела.

— Может быть, вы предпочтете, чтобы мистер Крофорд…

— Где сейчас Крофорд?

— Мистер Крофорд в суде.

— Сдается мне, что он проигрывает дело. Вам так не кажется?

— Нет, сэр, не кажется.

— Так что же вы здесь делаете? Мы получили жалобу из колледжа на то, что вы заграбастали все материалы из их библиотеки. Это можно было сделать и поделикатнее.

— Мы собрали в одном месте все материалы, имеющие отношение к доктору Лектеру, — как документы, так и предметы. Оружие доктора хранится у оружейников и трассологов, но у нас имеются дубликаты. Кроме того, в нашем распоряжении имеется все, что осталось от его личных бумаг.

— Какой в этом смысл? Чем вы здесь занимаетесь? Ловите киллера или собираете материал для триллера? — Он сделал паузу, чтобы эта случайная рифма нашла свое место в его словарном складе. — Если видный член республиканской партии из Наблюдательного юридического комитета спросит у меня, что делаете вы, специальный агент Старлинг, дабы поймать Ганнибала Лектера, как я должен ему отвечать?

Старлинг включила все лампы. Она видела, что Крендлер по-прежнему покупает дорогие костюмы, экономя на рубашках и галстуках. Его узловатые, заросшие волосами ручищи чересчур сильно торчали из-под манжет сорочки.

Старлинг, чтобы успокоиться, посмотрела на стену, а затем перевела взгляд в сторону. Лишь заставив себя думать о Крендлере как об одном из студентов полицейской академии, она монотонно забубнила:

— Вам известно, что доктор Лектер обладает безукоризненными документами. Он располагает всеми необходимыми бумагами по меньшей мере еще на одно лицо. Скорее всего — более чем на одно. В этом отношении доктор чрезвычайно предусмотрителен, и мы не можем рассчитывать на грубую ошибку с его стороны.

— Давайте к делу.

— Этот человек обладает весьма изощренными вкусами, некоторые из них даже можно назвать экзотическими. Особенно в том, что касается вина, пищи и музыки. Если он появится здесь, то обязательно станет приобретать эти вещи. Он не в силах себе в них отказать.

Мистер Крофорд и я изучили документы и квитанции доктора Лектера, сохранившиеся со времени, предшествующего его первому аресту в Балтиморе, а также те чеки и квитанции, которые смогла собрать полиция Италии. Не прошли мимо нашего внимания и иски кредиторов, последовавшие вслед за его арестом. Мы составили перечень того, что ему нравится. Взгляните. В тот месяц, когда доктор Лектер потчевал музыкантов Балтиморского филармонического оркестра деликатесом из «сладкого мяса» (что, как вам известно, является эвфемизмом для зобной и поджелудочной железы) флейтиста Бенджамина Распайя, он купил два ящика бордо «Шато-Пет-рю», по цене три тысячи шестьсот долларов за ящик. Кроме того, доктор прикупил пять ящиков «Батард-Монтраше», по тысяче сто долларов за ящик, и еще несколько сортов вин, Он заказывал себе в номер «Батард-Монтраше», когда скрывался в гостинице в Сент-Луисе, и приобретал его же в магазине «Вера даль 1926» во Флоренции. Вино это принадлежит к числу редкостных, и сейчас мы проверяем импортеров и дилеров — не было ли у них крупных продаж. Ящиками.