Ганнибал

Крендлер поднял голову. Он сразу понял, что дело запахло политикой, и насторожился.

— Но нам же надо принять какое-то решение… — начал было Снид.

— Нет, не надо.

— Но…

— Боб, поверьте мне, не надо нам ничего решать. Я вам позвоню. И еще одно, Боб…

— Да?

Пирсел сунул руку за галстук Снида, ухватил провод и резко дернул, оборвав пуговицы на рубашке и отодрав клейкую ленту от кожи.

— Если вы еще раз заявитесь сюда с подслушкой, получите хорошего пинка в задницу.

Никто из них, выходя из кабинета, не оглянулся на Старлинг. За исключением Крендлера.

Продвигаясь к двери, не отрывая подошв от пола, чтобы можно было не глядеть, куда идешь, Крендлер до предела вывернул свою длинную шею в ее сторону — так гиена поворачивает морду в сторону стада, выискивая очередную жертву. На лице Крендлера на миг мелькнуло голодное выражение, точнее, какая-то смесь разных видов голода. Это вполне соответствовало его натуре: и любоваться ножками Старлинг, и высматривать, как бы половчее дать ей подсечку.

Глава 8

Отдел психологии поведения — это подразделение ФБР, которое занимается серийными убийствами. Внизу, в подвальных помещениях отдела, воздух прохладный и неподвижный. Маляры с валиками для краски в последние годы пытались сделать эти подземные помещения несколько более яркими. Результат был не более выдающимся, чем при косметической обработке трупа в похоронном бюро.

Кабинет начальника отдела так и остался коричневого цвета, его окна — высоко под потолком — были закрыты клетчатыми занавесками, как в дешевом кафе. Здесь, в окружении папок с их жутким содержимым, сидел за своим столом и писал Джек Крофорд.

Стук в дверь, Крофорд поднял взгляд и увиденное обрадовало его — в дверях стояла Клэрис Старлинг.

Крофорд улыбнулся и встал со стула. Они часто разговаривали со Старлинг стоя; это была одна из неписанных формальностей, которые они вынуждены были соблюдать в своих отношениях.

— Мне сказали, что вы приезжали в больницу, — сказала Старлинг. — Жаль, что мы не увиделись.

— Я был очень рад, узнав, что вас так быстро отпустили домой, — ответил он. — Как ваше ухо, в порядке?

— Отлично, если кому-то нравится цветная капуста. Врачи говорят, что опухоль спадет, во всяком случае, бо́льшая ее часть. — Ухо было закрыто волосами. Она не стала его демонстрировать.

Они немного помолчали.

— Мне пришлось отдуваться за провал операции, мистер Крофорд. За смерть Эвельды Драмго, за все. Они набросились на меня как гиены, а потом вдруг отвалили назад. Что-то их остановило.

— Может, у вас есть ангел-хранитель, Старлинг?

— Может быть. Чего это вам стоило, мистер Крофорд?

Крофорд отрицательно покачал головой:

— Дверь закройте, пожалуйста, Старлинг.

Крофорд вытащил из кармана салфетку «клинекс» и протер очки.

— Я бы сам это сделал, если бы мог. Но у меня нет того веса. Вот если бы сенатор Мартин по-прежнему занимала свой пост, у вас было бы хорошее прикрытие… Они впустую потеряли Джона Бригема в этом рейде, просто выбросили его как мусор… И было бы уж совсем бездарно выкинуть еще и вас, как они выбросили Джона. У меня было такое чувство, словно я вас обоих засунул в похоронный катафалк — и Джона, и вас.

У Крофорда порозовели щеки, и она вспомнила, каким было его лицо на резком ветру над могилой Джона Бригема. Крофорд никогда не говорил с ней о своих сложных отношениях с начальством.

— Но вы что-то все же сделали, мистер Крофорд.

Он кивнул:

— Кое-что я действительно сделал. Не знаю, насколько я вас обрадую, но это новая работа для вас.

Работа. Работа — это всегда было очень хорошее слово в их приватном лексиконе. Оно означало конкретное и немедленное задание, оно как бы очищало воздух. Они никогда не обсуждали — если, конечно, можно было без этого обойтись — проблемы бюрократических взаимоотношений внутри Федерального Бюро Расследований. Крофорд и Старлинг вели себя как врачи-миссионеры — у них не было времени на теологию, каждый концентрировал все внимание на больном ребенке, что лежал перед ним, прекрасно зная (хотя и не произнося это вслух), что Господь не сделает ровным счетом ни хрена, чтобы им помочь. Как это было тогда в Нигерии — Он даже и не подумал послать дождь, чтобы спасти пятьдесят тысяч детишек из племени ибо.

— Вашим спасителем, Старлинг, выступил ваш недавний корреспондент. Косвенным образом, конечно.

— Доктор Лектер! — Старлинг давно подметила нелюбовь Крофорда называть некоторых людей по имени.

— Он самый. Все эти годы он умудрялся ускользать от нас, его было не достать — и вдруг он пишет вам письмо! С чего бы это?

Прошло уже семь лет, как доктор Лектер, уличенный в убийстве десяти человек, сбежал из заключения в Мемфисе, прикончив попутно еще пятерых.