Ганнибал

— Eminenza, — ответила Ромула, по итальянской традиции иронически награждая его преувеличенно высоким титулом, — если будут проблемы и мне окажет помощь один человек, не мешайте ему, это мой друг, он ничего не возьмет. Дайте ему возможность убежать.

Пацци не стал ждать лифта, он сбежал вниз по лестнице. Он был одет в перепачканный комбинезон, на голове кепка. Во Флоренции трудно следить за человеком, поскольку тротуары здесь узкие, а жизнь твоя на улице не стоит ни гроша. Пацци заранее поставил у тротуара старый побитый мотороллер, к которому было привязано с дюжину швабр и щеток. Мотороллер завелся с первого удара по стартеру, и главный следователь поехал вперед по улице в облаке синего дыма. Маленький мотороллер подпрыгивал на камнях мостовой, точно бегущий рысью ослик.

Пацци еле двигался, вызывая нетерпеливые гудки других водителей, потом остановился и купил сигарет, он всячески тянул время, чтобы оставаться позади доктора Фелла, пока не убедился, куда именно тот направляется. Вот кончилась Виа де Барди, дальше лежала Борго Сан-Джакопо со встречным односторонним движением. Пацци оставил мотороллер у тротуара и проследовал дальше пешком, все время поворачиваясь боком, чтобы проскользнуть сквозь толпу туристов, скопившуюся на южной стороне Понте Веккьо.

Флорентийцы утверждают, что магазин деликатесов «Вера даль 1926» с его огромным выбором сыров и трюфелей пахнет как ступни самого Господа Бога.

Доктор, несомненно, не торопился, выбирая себе трюфели из первого урожая нынешнего сезона. Пацци видел его спину сквозь стекло витрины, по ту сторону от великолепной экспозиции разных сортов ветчины и макарон.

Пацци зашел за угол, вернулся назад, ополоснул лицо в фонтане, плевавшемся водой изо рта на лице с усами и львиными ушами. «Тебе придется побриться, если хочешь работать у меня», — сообщил он фонтану, стараясь подавить неприятное ощущение в желудке — там словно застрял ледяной ком.

Вот доктор выходит, в сумке несколько небольших пакетов. Он направляется по Борго Сан-Джакопо в сторону дома. Пацци двинулся впереди него по противоположной стороне улицы. Толпа на тротуаре вынудила Пацци сойти на проезжую часть, и зеркало проезжавшей мимо патрульной машины карабинеров больно ударило его прямо по наручным часам. «Stronzo! Analfabeta!» — заорал ему водитель из окна машины, и Пацци поклялся припомнить это и отомстить. К тому времени, когда они дошли до Понто Веккьо, он опережал доктора на сорок метров.

Ромула стояла в дверном проеме, прижимая к себе ребенка фальшивой деревянной рукой и протянув другую толпе; свободная рука пряталась под одежками, готовая вытянуть очередной бумажник, добавив его к тем двум сотням, что ей удалось украсть за ее воровскую карьеру. На этой прячущейся руке был надет широкий, тщательно отполированный серебряный браслет.

Уже через минуту будущая жертва пройдет сквозь толпу, спускающуюся со старинного моста. И как только он выйдет из толпы на Виа де Барди, Ромула встретит его, сделает свое дело и скользнет в поток туристов, пересекающих мост.

В толпе прятался дружок Ромулы, на которого она могла положиться. Она не знала, что из себя представляет ее будущая жертва, и не очень верила, что этот полицейский сможет ее защитить. Жиль Превер, известный по полицейским досье так же как Жиль Дюмен или Роже Ле Дюк, то есть Герцог, а в этих местах фигурирующий под именем Ньокко, ждал в толпе на южном конце моста Понте Веккьо, пока Ромула проделает «щипок». Ньокко был небольшого роста и тощий — до этого его довели дурные привычки; на его лице уже начали выступать все кости черепа, однако он все еще был жилистый и сильный и мог оказать помощь Ромуле, если ее прихватят.

Одетый в платье мелкого чиновника, он легко вписывался в толпу, время от времени возникая над головами прохожих, как луговая собачка в прериях. Если предполагаемая жертва сумеет схватить Ромулу и попытается ее задержать, Ньокко может сделать вид, что споткнулся, рухнуть прямо на жертву и не давать ей возможности двигаться, всячески при этом извиняясь, пока Ромула не смоется с места происшествия. Он такое уже не раз проделывал.

Пацци прошел мимо нее, остановился, встал в очередь к стойке с соками, откуда он мог все видеть.

Ромула вышла из дверного проема. Опытным глазом оглядела движущуюся толпу, отделявшую ее от стройной фигуры доктора Фелла, направлявшегося в ее сторону. Она великолепно умела передвигаться сквозь толпу, держа ребенка перед собой и поддерживая его фальшивой рукой, сделанной из дерева и обтянутой тряпками. Все было в порядке. Как обычно, она сперва поцелует пальцы своей видимой руки и протянет ее к его лицу, вроде бы для того, чтобы запечатлеть на нем этот поцелуй. А свободная рука в это время будет шарить по его ребрам рядом с бумажником, пока он не схватит ее за руку. И тогда она рванет прочь от него.