Ганнибал. Искатель

– За то, что ты чурка, – пожал он плечами. – И ты для нас кое-что сделаешь.

– И вы уверены, что я соглашусь? – хмыкнул я.

– А ты думаешь, тебя кто-то будет спрашивать? – недобро улыбнулся он в ответ. – От тебя даже и не требуется ничего. Просто расслабься и получай удовольствие.

Он достал шприц с тонкой иголкой, снял колпак и выпустил струйку раствора.

– Как-то вы пренебрегаете работой стражи, – я попытался высвободиться из цепей, но естественно, ничего не получилось.

– Это приказ князя, а мы его подданные, – пожал плечами парень и кивнул второму. – Держи его черепушку.

Ваня встал, ощерился и схватил мою многострадальную голову. Я попытался сопротивляться, пытался дрыгать ногами и руками, но все конечности были прикованы. В душе зародился страх. Совсем недавно мне казалось, что я всесилен, а прямо сейчас я беспомощно висел на цепях без возможности что-либо сделать. Я не видел, как первый подошел ко мне, только почувствовал страшную боль от иглы, вогнанной в сонную артерию. Пару минут я не чувствовал действие раствора, а потом мои мышцы просто перестали слушаться. Однако все чувства остались на месте и, кажется, стали еще острее. Я почувствовал, как расслабились мышцы, и как опустошались мочевой пузырь и кишечник без моего на то разрешения.

– Фу, – брезгливо отшатнулся первый. – Животное.

Он оттянул мое веко и иглой от шприца пришпилил его к брови. Я уже ничего не мог сделать. Не мог пошевелиться, не мог говорить. Даже глазное яблоко не двигалось. Но я чувствовал. Всю боль и отчаяние. Я понимал, что больше не жилец, и в этот момент так страшно захотелось жить. Я попытался напрячь руку, пошевелить хотя бы пальцем. Однако мое тело предало меня.

– Давай его к другим, – велел первый, и Ванька снял меня с цепей, заставив рухнуть прямо на пол.

Он потянул меня за руки, совершенно не заботясь о том, как чувствует себя моя спина на лестнице. Черт, да я и сам об этом не особенно думал. Мои мысли метались в голове, пытаясь найти выход, и бессильно бились о череп. Я не мог шевелиться, не мог вообще ничего сделать. Когда меня выволокли на небольшую площадку, я увидел деревянные кресты и бедолаг, прибитых к ним. Здесь были мужчины, женщины и даже один ребенок. Все внутри меня похолодело. Что происходит?! Я думал, что попал в такую ситуацию из-за князя. Думал, он узнал, что мы с Сашей поддерживаем связь, и велел схватить, я думал… но… это все оказалось совсем не так. Я просто попал под руку, а все это какая-то жестокая акция. Остальные люди были избиты еще хлеще моего. И вопросов о том, в чью сторону была сделана эта акция, не возникало. Ведь все пленники имели кавказскую внешность.

– Молот, давай, заколачивай этого тоже, – Ваня посмотрел на меня и плюнул на грудь.

– Ух ты, хороший экземпляр, где взяли? – подошел к нам здоровый мужик с молотком и гвоздями.

– Сегодня в город попытался пройти, идиот, – хмыкнул стражник. – Видать, не знал, что сегодня у нас праздник. День очищения нации.

Он заржал, а здоровяк только хмыкнул. Он положил меня на крест, приставил к ладони гвоздь и одним ударом вогнал его по шляпку. Адская боль прошла по мозгу, застилая глаза красным туманом, но не успел я прийти в себя, как предплечье отразилось новой болью. Я почувствовал, как дробится кость.

– Хорошо попал! Смотри, – показал он своему собеседнику результат своей работы. – Прямо в кость вошло.

– Да ты мастер! – похлопал его по плечу Ваня.

Следующий удар пришелся под плечевую кость, пробивая мышцы. Боль, адская, невыносимая боль, заставляющая сознание плыть. Я не понимал, почему мой мозг не отключается, почему я не теряю сознания, где, мать вашу, болевой шок?! И тут до меня дошло. Раствор. Он мешает мне отключиться, он держит меня в сознании, не позволяя уйти в забвение, и что страшнее, он держит мою кровь в теле. После таких ран я должен прожить недолго, и кровь должна выливаться, словно из крана, но она лишь слегка сочится, будто и не кости раздроблены, а кожа оцарапана.

– Ну все, поднимайте, – велел Молот кому-то, и мое тело, прибитое гвоздями за руки и ноги, повисло на деревянном кресте.