Ганнибал Великий

Обернувшись, Федор бросил взгляд назад, — там положение стабилизировалось. Солдаты Адгерона перестроились и, соединившись с поджидавшими их спейрами Карталона, теперь отступали более организованно, даже, казалось, остановились, хотя римляне продолжали наседать сверху. А легионеров там было немало, заметил Федор, гораздо больше, чем здесь, внизу. Уяснив новую диспозицию, Адгерон теперь старался дать Федору Чайке больше времени для того, чтобы до наступления темноты организовать прорыв римской блокады, поскольку широким фронтом вести наступление не представлялось возможным. Вечерело. Солнце стремительно опускалось за горную гряду и спустя час должны были насупить короткие сумерки, а за ними полный мрак. Ночевать в этих горах Федор Чайка не собирался.

План Марцелла теперь ему был абсолютно ясен. Сенатор, видимо, зная расклад сил от своих шпионов, с самого начала планировал заманить в ловушку оторвавшийся от основных колонн авангард армии Карфагена и уничтожить его. Но Чайка был против. Он не мог себе позволить умереть, так и не увидев Юлию. Вдвойне обидно было погибнуть от мечей воинов ее отца, перехитрившего командира финикийского авангарда. Если уж выяснять кто круче, Федор предпочитал встретиться с Марцеллом лично, в поединке.

Глядя, как прогнулся римский центр и какой урон шеренгам финикийцев наносят «Скорпионы», Федор нашел глазами Карталона, который был неподалеку.

— Ты не забыл мой приказ? — крикнул он, сквозь звон оружия, перекрывавший все звуки вокруг.

— Нет, — мотнул головой финикиец, снова повернувшись к Федору обрубленным ухом, — сейчас мы начнем атаку на позицию «Скорпионов», чтобы захватить Марцелла.

— Немедленно начинай эту атаку, — не выдержал Федор, — а то мы потеряем еще одну спейру только от этих стрел. Уничтожить позицию стрелометов!

Карталон, глянув на закатное солнце, проговорил:

— Я поведу ее сам, если позволишь.

Чайка хотел кивнуть, но вдруг передумал и перепоручил командование основным ударом командиру ближайшей спейры.

— Вместе поведем, — добавил неожиданно для себя Федор, — У меня к Марцеллу есть разговор.

Карталон не стал спорить. Он повернулся к своему помощнику и, отдав короткий приказ, двинулся сквозь строй спейры, еще не вступившей в бой. Федор устремился за ним. Быстро обсудив атаку с командиром спейры, Карталон развернул солдат в сторону склона, и, вскинув фалькату, первым бросился в бой. Эта атака не огласилась криками, как обязательно бы произошло в любом другом случае. Карталон приказал солдатам молчать. Их в любом случае заметят, — бой шел на открытом пространстве, — но заметят чуть позже. И у них будет несколько мгновений, чтобы за строем атакующих добежать до склона, на котором были установлены «Скорпионы», прикрытые с флангов манипулой римлян.

Подняв щит и фалькату, Карталон бежал справа от строя. Федор бежал рядом. Они действительно смогли достигнуть подножия холма в тот момент, как римляне только заметили атаку во фланг. Но дальше путь вел только наверх, — прямиком под стрелометы. Хранить молчание уже не было смысла.

— Наверх! — заорал Федор, отбивая щитом брошенный в него пилум, который, со звоном отскочив от умбона, к счастью прошел вскользь, — кто первым взберется на склон и уничтожит «Скорпион», тому награда! Десять золотых «слонов»![17]

И солдаты стали карабкаться вверх по камням, выскальзывавшим у них из-под ног, стремясь первыми заработать золотые монеты, полагавшиеся за смерть римлян. Но на краю каменистого холма их встретили плотные шеренги легионеров. А на головы обрушился град пилумов. Двоих солдат, карабкавшихся верх рядом с Федором, легионеры мгновенно поразили дротиками. Одному копье вошло в шею сверху, второму в грудь, когда он поднял голову, чтобы взглянуть наверх. Услышав стоны и предсмертные крики рядом с собой, Федор на секунду замешкался и чуть сам не был убит, — пилум вошел и застрял меж больших камней прямо перед ним. Но отвлекаться было нельзя, смерть танцевала вокруг, собирая свою жатву. И Федор, подняв щит над головой, продолжал прыгать с камня на камень, пока не умудрился одним из первых добраться до шеренги римлян. К счастью, атака карфагенян была столь стремительной, что Марцелл не успел перейти в контратаку, бросив легионеров вниз по откосу, а лишь оборонял выгодную позицию. Римляне быстро израсходовали запас пилумов, но успели нанести финикийцам большой урон. Однако, выжившие после этого были уже на самом верху.