Ганнибал. Военная биография величайшего врага Рима

Тактическая гибкость манипула обеспечивалась взаимоотношениями между линиями. Если воины первой линии, вступившие в бой, не могли справиться с противником, или чувствовали усталость, или утратили боевой настрой, то постепенно отходили назад, через интервалы второй линии. Теперь воины второй линии вступали в бой, а в это время воины первой линии могли передохнуть и перегруппироваться. Этот маневр мог повторяться несколько раз, и в результате на первой линии сражались полные сил воины. Позже мы еще вернемся к этой теме, а сейчас достаточно сказать, что этот маневр давал легиону важное преимущество перед противником. Современные исследования показывают, что воины, участвовавшие в ближнем бою, могли сражаться в полную силу не более десяти — пятнадцати минут. Для поддержания боевой силы пеших воинов легиона длительное время было жизненно необходимо получить передышку во время боя.[109] Воины последней линии, триарии, ждали, присев на правом колене, укрывшись щитом и выставив копья вверх, готовые прикрыть отход первых линий, если того требовала ситуация. Тогда гастаты и принципы постепенно отходили за триариев, которые поднимались, быстро смыкали строй, закрывая интервалы в своей линии, и атаковали противника. Выражение «Дело дошло до триариев» вошло в поговорку как определение крайне тяжелого положения.

Способность проходить через линии определенным образом давала еще одно преимущество. У большинства армий этого периода сражение превращалось в бегство, как только их первые шеренги терпели поражение. Римляне, используя манипулярное соединение, поняли, как оторваться от противника и отступить в установленном порядке. По команде манипулы первой линии разворачивались и отступали через промежутки в двух других линиях. За ними следовали манипулы второй линии. Триарии прикрывали отступление. Велиты, легкая пехота, разворачивались по фронту и удерживали врага, в то время как основная часть благополучно покидала поле боя. Способность манипула независимо сражаться и маневрировать увеличивала его тактическую гибкость, но, похоже, этой цели редко удавалось достигнуть. Сципион был первым римским командующим, который обучил своих воинов действовать подобным образом. Победа в нескольких сражениях была достигнута в значительной степени благодаря способности манипул Сципиона действовать самостоятельно, сдвигаясь к флангу, растягиваясь в линию или охватывая с фланга противника.

Римский солдат был первым солдатом в истории, который воевал в боевом соединении, оставаясь в то же время до некоторой степени независимым от его передвижений. Он также был первым солдатом, который в основном полагался на меч, а не на копье. Особое значение, которое римляне придавали использованию меча, затеняло важную роль, которую играл в сражении пилум. Обычно две первые линии были вооружены пилумом, и часто сражение начиналось с того, что воины бросали пилумы, после чего входили в соприкосновение с противником.[110] До войн с Карфагеном римляне пользовались короткими мечами италийского или греческого типа. Во время Второй Пунической войны некоторые легионы в Испании постепенно взяли на вооружение фалькату. Короткие мечи греческого типа в ходе продолжительной эволюции превратились в знаменитый гладиус, gladius hispanicus (испанский меч). Римский гладиус был длиной двадцать дюймов, шириной около трех дюймов и сделан из твердой стали. Более прочный, чем остальные мечи, он не ломался, давая римскому солдату психологическое преимущество.[111] Однако для владения мечом требовался высокий уровень подготовки и мастерство. Гладиус, или гладий, был в первую очередь колющим оружием, и римских солдат учили наносить колющие, а не рубящие удары, наиболее распространенный метод использования меча в большинстве армий того времени. Защита щитом с одновременным нанесением колющего удара в грудь стала отличительной чертой римской пехоты. В руках римского солдата до изобретения огнестрельного оружия гладиус превратился в один из наиболее разрушительных видов оружия.