Ганзейский союз. Торговая империя Средневековья от Лондона и Брюгге до Пскова и Новгорода

Разделение на трети означало, что главный город каждой трети выступал в роли посредника и потому пользовался большим влиянием в ганзейской организации. Поэтому конкуренция за ранг главного города трети была очень острой. Кёльн, вначале отвергнутый из-за того, что в Брюгге было мало купцов из Кёльна, вскоре предъявил претензии на первое место в вестфальской трети. Воспользовавшись упадком Дортмунда, который ослаб из-за военных действий, Кёльн приобрел такой ранг в середине XV в. Брауншвейг очень не хотел подчиняться Любеку; наконец ему удалось добиться реорганизации третей, официально признанной на соборе в Любеке в 1494 г. С тех пор существовали Любеке кая треть (с главным городом Любеком), вестфальская треть (главный город Кёльн) и саксонская треть (главный город Брауншвейг), куда вошли также прусские и ливонские города. Естественно, Данциг не устраивало подчиненное положение, и через 50 лет конкуренции между Данцигом и Брауншвейгом за управление третью вычленили саксонскую четверть, возглавляемую Брауншвейгом, и прусско-ливонскую четверть, возглавляемую Данцигом. Таким образом, три трети сменились четырьмя четвертями.

Соборы третей играли не такую важную роль в функционировании ганзейской организации, как региональные соборы. Общность интересов явно была больше между городами, расположенными в одной области, особенно если они находились под властью одного правителя. Так произошло на востоке с городами Бранденбурга, Пруссии и Ливонии, и на западе с городами, входившими в герцогства Клевское и Гелдерн. Так как они располагались рядом, они могли встречаться и советоваться друг с другом довольно часто, не неся больших расходов. Региональные съезды играли важную роль в подготовке к Ганзейским соборам[13], а также в исполнении принятых на них решений. Однако вышеуказанные города не являлись типично ганзейскими. Гораздо важнее для них были решения политического характера, которые касались сохранения их юридического статуса и их отношений со своим правителем. Группировались также города, которые не входили в Ганзу, и их делегаты, судя по всему, покидали съезд, когда обсуждались чисто ганзейские вопросы.

Среди региональных съездов самое большое влияние на политику Ганзы оказывали съезды вендских городов. Они собирались часто, несколько раз в год. Расположенные в самом центре ганзейской «империи», они подчинялись разным территориальным правителям. Среди них имелись как балтийские, так и североморские порты. Они насчитывали один саксонский город (Люнебург) и по крайней мере один померанский (Штральзунд); находясь под управлением «главы Ганзы» (Любека), вендские города выступали как бы Ганзейским союзом в миниатюре. Конечно, и у них имелись собственные интересы, которые во многом отличались от интересов как восточных, так и западных соседей. Им часто приходилось выслушивать обвинения в своекорыстии. И все же вопрос об отзыве мандата на управление делами Ганзы, который был выдан им в 1418 г., никогда всерьез не обсуждался. Вот доказательство того, что по всем важным вопросам вендские города олицетворяли волю Ганзы в целом.

Ганзейское сообщество в конечном счете опиралось на городские советы отдельных городов-членов, игравших решающую роль, особенно если речь шла о крупных городах. Они созывали региональные съезды, обсуждали, какие вопросы следует вынести на всеобщий собор, посылали туда своих представителей, брали на себя ответственность за расходы делегаций, вели переписку с соседними городами и с Любеком, а также следили за тем, чтобы ганзейские законы исполнялись. Следует подчеркнуть исключительную роль, какую играл городской совет Любека. Ему часто приходилось принимать серьезные решения от имени всей Ганзы и нести расходы в общих интересах, не будучи уверенным в том, что впоследствии общий собор одобрит его действия.

Таким образом, административное и политическое функционирование Ганзы обеспечивалось тремя типами собраний, которые накладывались друг на друга. В основе находились советы отдельных городов. Над ними шли региональные соборы, иногда с расширенным участием. А наверху находился Ганзейский собор, Hansetag, единственное учреждение, которое подчеркивало свой ганзейский характер. Его постоянным представителем выступал городской совет Любека.

Четыре конторы и другие зарубежные представительства

Конторы, или объединения немецких купцов за границей, служили опорой ганзейской торговли. Основанные стихийно в разное время и получившие особые привилегии от правительств тех стран, где они обосновались, они действовали согласно уставам, которые со временем становились все более строгими. Начиная со второй половины XIV в. они подпадали под юрисдикцию Ганзейского собора. Официально они назывались «сообществом купцов немецкой Ганзы в…» (например, в Бергене: communis mercator hanse Theutonice Bergis existens), или, короче, «купеческим сообществом в…» (der gemene kopmann to…). Слово «контора» (Kontor) впервые начало использоваться в XVI в.