Ганзейский союз. Торговая империя Средневековья от Лондона и Брюгге до Пскова и Новгорода

Среди иностранных купцов, которые приезжали в Гамбург либо непосредственно из Нидерландов, либо из Кёльна, были и португальцы, и итальянцы. Португальцам, числом около сотни, в 1617 г., предоставили конституцию, которую позже продлили. Их присутствие в значительной степени стимулировало торговлю с Пиренейским полуостровом. Сами португальцы главным образом импортировали в Гамбург специи и сахар. После 1625 г. они начали специализироваться на банковском деле. Итальянцы были не столь многочисленны и не оставались надолго, поскольку им запретили проводить католические службы. Представители юга Германии, обычно протестанты, обосновались в Гамбурге в начале XVII в., одновременно с Фуггерами. Позже они предпочли Антверпен, но после разрушения города некоторые из них вернулись в Гамбург. Они главным образом торговали медью из Гарца и Богемии. Однако, как и в Кёльне, от роста Гамбурга больше всех выгадали купцы из южных провинций Нидерландов. Как правило, они были лютеранами или кальвинистами. Последним труднее всего было интегрироваться в местное общество. Эти бельгийские компании вели дела со всей Европой, от Ливонии до Испании и от Скандинавии до Италии. Одной из богатейших считалась компания Рудольфа и Арнольда Амсинков, чьи депозиты в банке в 1619 г. доходили до 641 тысяч марок.

Экономический перевес иностранцев в Гамбурге пользовался дурной славой по всей Германии. В ноте протеста, посланной в 1609 г., Любек утверждал, что «едва ли сотая часть» гамбургской торговли ведется гражданами самого города, поскольку ее монополизировали голландцы, южные немцы, итальянцы, французы, португальцы, англичане и другие. Конечно, это было явным преувеличением. Однако движение депозитов в банке довольно ясно демонстрирует превосходство иностранцев. В 1619 г. из 42 компаний, которые держали в банке депозиты на 100 с лишним тысяч марок, 32 были бельгийскими, 2 – южногерманскими, 2 – португальскими и 6 – местными, гамбургскими.

В торговле Гамбурга значительную часть занимало зерно. Наряду с Амстердамом и Данцигом городу удалось стать одним из крупнейших рынков зерна в Северной Европе, куда отовсюду приезжали покупатели. Часть зерна прибывала из Данцига морем, но значительное количество поступало также из Гольштейна, районов в нижнем и среднем течении Эльбы и даже из Польши через Бранденбург по Одеру и Хафелю. Кроме того, Гамбург был главным центром импорта английского сукна в континентальную Европу, а также распределительным центром португальской соли. Торговля медью Гарца, Богемии, Швеции и Венгрии стала одной из самых прибыльных отраслей для зарубежных компаний. Наконец, Гамбург оставался главным производителем и экспортером пива во всей Северной Германии.

Непросто оценить сравнительную значимость различных европейских стран в торговле Гамбурга. Возможно, первое место занимала торговля с Нидерландами, а вплоть до 1575 г. с Антверпеном. В 1537–1585 гг., судя по сводкам о сборах за якорную стоянку в Антверпене и прочих внешних портах, доля Гамбурга доходила до 46 % всех ганзейских судов и 43 % всех грузов. В XVII в. на смену Антверпену пришел Амстердам. Кроме того, можно с уверенностью утверждать, что Гамбург больше, чем любой другой город, принимал участие в торговле с Пиренейским полуостровом, которая составляла до 20 % всего товарооборота. Именно Гамбург платил большую часть (62 %) «испанского сбора», который взимался в 1606–1608 гг. Именно растущий интерес Гамбурга к торговле с Испанией и Португалией, очевидно, вызвал уменьшение торговли со странами Прибалтики, чего в тот период не случалось больше ни с одним северным городом. В 1562–1569 гг. 150 судов из Гамбурга ежегодно проходило пролив Зунд, но в 1574–1583 гг. их количество не доходило и до 30, отчасти в результате конфликта с Данией. И даже после восстановления мира ежегодное количество судов в 1584–1603 гг. выросло лишь до 100.

На Балтике Гамбургу составлял конкуренцию Данциг. Его население, которое в начале XV в. насчитывало менее 20 тысяч жителей, во второй половине XVI в. выросло до 30 тысяч (судя по тому, что в 1577 г. мобилизации подлежали 4500 мужчин). Численность населения продолжала неуклонно расти вплоть до Тридцатилетней войны.