Читаем Гапур — тезка героя полностью

— А то время, что я в школу иду? — вспомнил я.

Дядя великодушно махнул рукой: что, мол, обращать внимание на мелочи!

— Ладно, — сказал я. — Тогда надо еще записать, что Исрапил залил мне тетрадь чернилами…

— Это можно, — согласился дядя. — А если нажать на этого Исрапила, чтобы он возместил стоимость тетради?

— Я его жал-жал, а он не возмещает…

Дядя вздохнул, переживая не то за меня, не то за новую запись в графе «Расход».

— Теперь дальше, — заторопился я. — Номер третий. В графе «Операция» пишем: бегал на Сунжу…

— А зачем бегал? — поинтересовался дядя.

— Просто так!

— Сплошной расход, и никакого прихода! — в отчаянии вскричал дядя.

— А еще ел чапилгаши[3] у Сулеймановой матери, — вспомнил я.

Дядя задумчиво почесал подбородок.

— Это, пожалуй, приход… А расход?

— Расхода не было! — воскликнул я.

— Нет, нет, — спохватился дядя. — О пище говорить нечего…

Вскоре мы заполнили весь лист. И вот что вышло:



— Видишь, весь сегодняшний день как на ладони, — сказал дядя. — Подведем итоги. В «Приходе» у тебя «знания». Это хорошо, но мало… А сколько напрасных потерь? Испорченная тетрадка! Час безделья! Ушиб ноги! Теперь скажи сам: если жить так, как живешь ты, если заканчивать каждый свой день отрицательным балансом, — разве можно стать большим человеком? — Дядя покачал головой. — Нельзя! Ты должен свести непроизводительные затраты к минимуму. Ты должен идти к намеченной цели решительно и непреклонно.

Он встал. Я тоже поспешил соскочить со стула.

— Завтра я принесу тебе «Амбарную книгу», — сказал дядя. — Будешь ежедневно вести записи по прилагаемому образцу. А насчет выбора профессии для тебя — этот вопрос надо всесторонне обдумать… Посоветуемся с товарищами. — Дядя дернул свой ус, наказывая себя за ошибку. — То есть с бабушкой и мамой… Ну, кянк, берись за дело!

Похлопав меня по плечу, дядя вышел. Я последил за ним в окно. Он шагал, как на параде, — спокойно, уверенно, почти не сгибая ног. Ну прямо восклицательный знак, а не человек!

После ухода дяди я долго сидел за столом и думал. Что это на меня все ополчились? Гамиду Башировичу не нравится, как я живу. И дяде Абу не нравится. А бабушка — та последнее время совсем меня затюкала…

«Плохо», — вздохнул я.

Я даже с завистью подумал о тех, кто носит имя Ахмет и Джамалдин, к ним-то, наверное, меньше придираются!

ЗАКОЛДОВАННЫЕ ЧАПИЛГАШИ

На следующий день дядя Абу принес мне толстую «Амбарную книгу». Пользуясь его наставлениями, я разбил первый лист на шесть колонок и за несколько минут заполнил все графы.

Ну, как я жил в этот день?

Кажется, не лучше, чем раньше. Приобретений было мало. Зато непроизводительные затраты спускались колбасой до самого конца страницы. Вот так так!

Но, хуже того, я вдруг почувствовал смертельную скуку, когда расписывал свою жизнь по графам. Короткие и сухие заметки не могли охватить все, что я делал и видел, все, что передумал. Может, плюнуть на эти графы? Нельзя, дядя обидится…

Я задумался, теребя вихры. Мне вспомнился недавний разговор с Гамидом Башировичем и то, как он спросил, чем я занимался на географии. Я ведь соврал ему. Ничего интересного я в тетрадь не записывал, а просто рисовал человечков, Вот будет беда, если Гамид Баширович попросит меня показать записи!

И тут меня осенило: я могу угодить сразу обоим — и дяде Абу, и учителю! Это сделать проще простого. Разобью «Амбарную книгу» на две части — впереди будут графы с «Приходом» и «Расходом», а сзади — интересные мысли для Гамида Башировича. Здорово я придумал!

Когда с графами было покончено, я определил на глазок середину «Амбарной книги» и, мысленно представляя себе доброе и красивое лицо Гамида Башировича, принялся заполнять вторую часть рассказами о себе. Объяснил, как меня найти, если кто-нибудь захочет побывать в Сунжа-Юрте. Описал разговор с учителем и дядей Абу. А напоследок вспомнил о заколдованном чапилгаше Сулеймановой мамы…

Но тут я уже вперед забежал!

Хотите верьте, хотите нет, но мой друг Сулейман живет без прозвища. Видно, в роду у него не было ни краснобородого, ни скупого, ни изобретателя. Так и зовут Сулеймана — Сулейман. Просто и хорошо.

Но если раньше род Сулеймана не имел знаменитостей, то сейчас мама и папа Сулеймана — люди в ауле очень даже известные. Папа — киномеханик в клубе, и Сулейман может смотреть все картины бесплатно хоть сто раз. А это что-нибудь да значит! Мама у Сулеймана работает уборщицей в правлении колхоза. Но главное не то, что она раньше всех узнает колхозные новости, а какие она чапилгаши делает!

Вы знаете, что такое чапилгаш? Круглый пирог с картошкой. К нему еще подается творог. Нет, нет, не слушайте меня! Тоже нашел слова — «пирог с картошкой», «творог»! Этак вы и не захотите попробовать чапилгаш. А попробовать стоит! Еще как стоит!

Я бы хотел рассказать про чапилгаш так, чтобы у вас слюнки потекли и в животе засосало. Только я так не умею. Нет у меня для этого нужных слов. Скажу, как могу: чапилгаш — это сплошная поджаренная корочка, наполовину из муки, наполовину из картошки. А кто не любит поджаренную корочку? Таких не найдешь!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Облачный полк
Облачный полк

Сегодня писать о войне – о той самой, Великой Отечественной, – сложно. Потому что много уже написано и рассказано, потому что сейчас уже почти не осталось тех, кто ее помнит. Писать для подростков сложно вдвойне. Современное молодое поколение, кажется, интересуют совсем другие вещи…Оказывается, нет! Именно подростки отдали этой книге первое место на Всероссийском конкурсе на лучшее литературное произведение для детей и юношества «Книгуру». Именно у них эта пронзительная повесть нашла самый живой отклик. Сложная, неоднозначная, она порой выворачивает душу наизнанку, но и заставляет лучше почувствовать и понять то, что было.Перед глазами предстанут они: по пояс в грязи и снегу, партизаны конвоируют перепуганных полицаев, выменивают у немцев гранаты за знаменитую лендлизовскую тушенку, отчаянно хотят отогреться и наесться. Вот Димка, потерявший семью в первые дни войны, взявший в руки оружие и мечтающий открыть наконец счет убитым фрицам. Вот и дерзкий Саныч, заговоренный цыганкой от пули и фотокадра, болтун и боец от бога, боящийся всего трех вещей: предательства, топтуна из бабкиных сказок и строгой девушки Алевтины. А тут Ковалец, заботливо приглаживающий волосы франтовской расческой, но смелый и отчаянный воин. Или Шурик по кличке Щурый, мечтающий получить наконец свой первый пистолет…Двадцатый век закрыл свои двери, унеся с собой миллионы жизней, которые унесли миллионы войн. Но сквозь пороховой дым смотрят на нас и Саныч, и Ковалец, и Алька и многие другие. Кто они? Сложно сказать. Ясно одно: все они – облачный полк.«Облачный полк» – современная книга о войне и ее героях, книга о судьбах, о долге и, конечно, о мужестве жить. Книга, написанная в канонах отечественной юношеской прозы, но смело через эти каноны переступающая. Отсутствие «геройства», простота, недосказанность, обыденность ВОЙНЫ ставят эту книгу в один ряд с лучшими произведениями ХХ века.Помимо «Книгуру», «Облачный полк» был отмечен также премиями им. В. Крапивина и им. П. Бажова, вошел в лонг-лист премии им. И. П. Белкина и в шорт-лист премии им. Л. Толстого «Ясная Поляна».

Веркин Эдуард , Эдуард Николаевич Веркин

Проза для детей / Детская проза / Прочая старинная литература / Книги Для Детей / Древние книги
Пока нормально
Пока нормально

У Дуга Свитека и так жизнь не сахар: один брат служит во Вьетнаме, у второго криминальные наклонности, с отцом вообще лучше не спорить – сразу врежет. И тут еще переезд в дурацкий городишко Мэрисвилл. Но в Мэрисвилле Дуга ждет не только чужое, мучительное и горькое, но и по-настоящему прекрасное. Так, например, он увидит гравюры Одюбона и начнет рисовать, поучаствует в бродвейской постановке, а главное – познакомится с Лил, у которой самые зеленые глаза на свете.«Пока нормально» – вторая часть задуманной Гэри Шмидтом трилогии, начатой повестью «Битвы по средам» (но главный герой поменялся, в «Битвах» Дуг Свитек играл второстепенную роль). Как и в первой части, Гэри Шмидт исследует жизнь обычной американской семьи в конце 1960-х гг., в период исторических потрясений и войн, межпоколенческих разрывов, мощных гражданских движений и слома привычного жизненного уклада. Война во Вьетнаме и Холодная война, гражданские протесты и движение «детей-цветов», домашнее насилие и патриархальные ценности – это не просто исторические декорации, на фоне которых происходит действие книги. В «Пока нормально» дыхание истории коснулось каждого персонажа. И каждому предстоит разобраться с тем, как ему теперь жить дальше.Тем не менее, «Пока нормально» – это не историческая повесть о событиях полувековой давности. Это в первую очередь книга для подростков о подростках. Восьмиклассник Дуг Свитек, хулиган и двоечник, уже многое узнал о суровости и несправедливости жизни. Но в тот момент, когда кажется, что выхода нет, Гэри Шмидт, как настоящий гуманист, приходит на помощь герою. Для Дуга знакомство с работами американского художника Джона Джеймса Одюбона, размышления над гравюрами, тщательное копирование работ мастера стали ключом к открытию самого себя и мира. А отчаянные и, на первый взгляд, обреченные на неудачу попытки собрать воедино распроданные гравюры из книги Одюбона – первой настоящей жизненной победой. На этом пути Дуг Свитек встретил новых друзей и первую любовь. Гэри Шмидт предлагает проверенный временем рецепт: искусство, дружба и любовь, – и мы надеемся, что он поможет не только героям книги, но и читателям.Разумеется, ко всему этому необходимо добавить прекрасный язык (отлично переданный Владимиром Бабковым), закрученный сюжет и отличное чувство юмора – неизменные составляющие всех книг Гэри Шмидта.

Гэри Шмидт

Проза для детей / Детская проза / Книги Для Детей
Чудаки
Чудаки

Каждое произведение Крашевского, прекрасного рассказчика, колоритного бытописателя и исторического романиста представляет живую, высокоправдивую характеристику, живописную летопись той поры, из которой оно было взято. Как самый внимательный, неусыпный наблюдатель, необыкновенно добросовестный при этом, Крашевский следил за жизнью решительно всех слоев общества, за его насущными потребностями, за идеями, волнующими его в данный момент, за направлением, в нем преобладающим.Чудные, роскошные картины природы, полные истинной поэзии, хватающие за сердце сцены с бездной трагизма придают романам и повестям Крашевского еще больше прелести и увлекательности.Крашевский положил начало польскому роману и таким образом бесспорно является его воссоздателем. В области романа он решительно не имел себе соперников в польской литературе.Крашевский писал просто, необыкновенно доступно, и это, независимо от его выдающегося таланта, приобрело ему огромный круг читателей и польских, и иностранных.В шестой том Собрания сочинений вошли повести `Последний из Секиринских`, `Уляна`, `Осторожнеес огнем` и романы `Болеславцы` и `Чудаки`.

Александр Сергеевич Смирнов , Аскольд Павлович Якубовский , Борис Афанасьевич Комар , Максим Горький , Олег Евгеньевич Григорьев , Юзеф Игнаций Крашевский

Детская литература / Проза для детей / Проза / Историческая проза / Стихи и поэзия