Гаран вечный

— Подними свой меч, милорд. Где доказательство преступления отсутствует, там не может быть аргументов за или против человека. Но было бы хорошо добраться до сути этого дела, хотя бы ради собственного успокоения. Слово, сказанное в ухо мудрого человека, более важно, чем шорох мимолетного бриза.

Совершенно ошеломленный столь внезапным резким изменением, я застегнул перевязь и преклонил колено, чтобы коснуться пола перед собранием.

— Могу ли я уйти, Великий?

Император кивнул. Я повернулся, чтобы уйти, но я знал, что Трэн провожал меня взглядом, пока я не вышел из палаты. Какая-то игра, чьей ставки или цели я не мог понять, была разыграна или, возможно, игра только началась. Но то, что я был частью этой игры — сомневаться не приходилось.

Все еще ломая голову над этой странной встречей в Зале и прощальными словами Императора, я отклонился к садам, взамен возвращения прямо к посадочной площадке и своему флаеру.

Мне было ясно приказано возвратиться домой и выявить личность или личности, ответственные за появление куминских документов среди моих официальных документов. Я должен был безотлагательно пустить в ход свою секретную машину наблюдения и следствия.

Но мысленно я продолжал думать о том, что кто-то пытался дискредитировать меня перед собранием, хотел таким образом сместить меня с занимаемой должности. Это могло означать только одно обстоятельство — я был угрозой. Воздушные Министры с их неуклонно растущей властью или Кипта из Кума, от которого каждая капля крови во мне начинала пульсировать, — кто из них действовал против меня? Ибо в прошлом году я копался в секретах обоих, стараясь обнаружить нечто таинственное, которое — я знал — лежало там, дожидаясь, когда будет открыто.

Где-то на Кранде был центр беспорядков, ответственный за пограничную стычку, за каждое усиление городских смут, даже за редкие авиационные катастрофы — в этом обстоятельстве я был твердо убежден. Но — доказательства?

Эта мысль повлекла за собой любопытство. Почему Трэн из Гурла, которого, насколько мне известно, я никогда раньше и в глаза не видел, появился в тот самый момент, когда его речь в мою пользу смогла весьма помочь мне? Я полагал, что был знаком со всеми Лордами из Ученых, но он был мне неизвестен. И все же человек с таким личным магнетизмом и силами должен быть широко известен.

Гурл был скалистым островом далеко на севере; он не вмещал городов какой-нибудь значительности, и его жители в основном были бедствующими рыбаками. Кто был Трэн из Гурла?

Погруженный в эту и другие проблемы, я забрел в сад глубже, чем предполагал. Я оказался на обширной, ровной лужайке с густой желтой травой, где собиралась группа людей, смотрящих на шалости пары крошечных существ, называемых Анами. Я собрался было сразу же ретироваться, как одна из девушек, увидев меня, крикнула:

— Милорд, сжальтесь над нашим положением. Ана Сэн-сэн удрала в кусты и не хочет выходить, потому что эти две злючки дергали ее за шерсть. Она там кричит. Не выручите ли вы несчастное существо ради нас?

Та, которая обратилась ко мне, была Аналия, младшая сестра Анатана, дочь старинной и благородной военной семьи. Сейчас же, выполняя ее просьбу, я сбросил плащ и снял шлем, прежде чем, подбадриваемый их криками, полез в густые кусты.

Ана сама подошла ко мне, и я вынес ее с триумфом; мои волосы взъерошились и пара длинных ярко-красных царапин прочертила мое предплечье. Аналии доставило удовольствие восклицать надо мной и ничего не делать, но все же она направила меня на соседнюю поляну, где был фонтан и где мои пустяковые раны могли быть исцелены.

В их бесхитростной компании я забыл до некоторой степени о своих тревогах. В сущности я никогда не был неопытным и пользующимся наслаждениями беспечным юношей. Со дня своего пятнадцатилетия я принял на себя положение и заботы мужчины, и с этого дня я никогда не ослаблял ни на один час своей бдительности против мира, в котором, как я знал по тяжело добытому опыту, было нелегко существовать. Но теперь, в эти короткие полчаса, в компании придворных девушек, я вернул обратно небольшую часть той неопытной юности.

Все закончилось слишком быстро, но я не пожалел об этом. Из-за тонких листов папоротниковых деревьев вышла та, которую я хорошо знал.

Трэла из Ученых стояла, улыбаясь нам.

Каждая струя ее черных волос казалась для меня сетью вокруг моего сердца и, очарованный ею, я находился в оцепенении. Я был счастлив стоять и наблюдать за игрой выражения на ее лице, в то время как ее леди с радостными криками собрались вокруг нее.

Дворец удовольствий в Сотане

— Привет тебе, милорд Гаран, — Она улыбалась, глядя мне в лицо.

— Привет тебе, Цветок Ю-Лака. — Я приложил к губам и ко лбу протянутую мне руку.

— Ты пренебрегаешь нами, милорд. Неужели заботы твоего ведомства так тяготят тебя, что ты не можешь часок-другой провести с нами?

Я стоял, разинув рот, неспособный собрать свои мысли в находчивый ответ на эту мягкую насмешку.

— Я, как всегда, в твоем распоряжении, величественная Леди, — запинаясь, пробормотал я.