Гаран вечный

Меня охватило непонятное возбуждение. Что могло это означать для моего несчастного, разбросанного народа? Что люди, обладающие Могуществом, хотят прийти на помощь в нашей смертельной борьбе за свободу? Я хотела спросить его об этом, но он заговорил сам, вероятно прочтя мои мысли.

— Ты думаешь, что для их уничтожения можно использовать Могущество, — печаль в его голосе вновь удивила меня. — Не возлагай на это надежд, леди Джойсан. Тот, кто вызывает Могущество, не всегда может управлять им, так что лучше его не вызывать. Но вот что я тебе скажу: я уверен, что это самое безопасное для вас место. Если ты благоразумна, то вы останетесь здесь до моего возвращения.

Я кивнула ему в ответ.

— Так мы и поступим, лорд, — и тут мне ужасно захотелось протянуть руку и коснуться его, дать ему понять, что я хочу снять ношу, которая тяготит его душу. Но это было бы бессмысленным действием, и я не поддалась своему порыву.

Керован:

По выражению ее глаз я понял, что между нами ничего не может быть, но это был удар лишь для меня. Теперь я осознал, что напрасно лелеял в своей душе надежду, что я все-таки больше человек, чем чудовище. Я правильно поступил, не выслав ей свой портрет, хотя она просила меня об этом. Теперь она никогда не узнает, что Керован — это я.

У того, что Джойсан приняла меня за одного из Прежних, было две стороны. С одной из них, она не имела возможности задавать вопросы, так как я всегда мог уклониться от ответа. С другой же, она была вправе ожидать наличия некоего Могущества, и его отсутствие я тоже должен был приемлемо обьяснить. Но в течение первых нескольких дней я чувствовал себя относительно спокойно, так как работа поглощала всё время.

Лагерь, в котором ютились беженцы, представлял собой довольно жалкое зрелище. Среди беглецов имелось всего четыре весьма условных воина: из них два человека преклонных лет, причем один без руки, а другой — без глаза, третьим был совсем ещё зеленый юноша, наверняка никогда не державший в руках оружия, и последний — раненый пастух. Остальные были женщины и дети, правда среди них были такие, кто в случае внезапного появления противника, мог бы встать плечом к плечу с воинами.

В основном это были крестьяне, но среди них находились две леди — старая и молодая. Старая пребывала в состоянии шока. За ней постоянного приходилось присматривать, чтобы она куда-нибудь не ушла. Джойсан сообщила, что ее сын был убит, но она отказывается поверить в это и все время ищет его.

Об Икринте она рассказала мне странные вещи, почти такие же странные, как и происшедшее в Ульмсдейле. По всему было видно, что один из их рода тоже воспользовался Могуществом, погубив под обломками крепости множество врагов. Однако, нападение противника не было неожиданным, и Джойсан надеялась, что многим удалось бежать на запад. Целью их группы был Норсдейл, но у них не было проводника. Кроме того, одна из женщин недавно родила и не могла принимать участие в трудном и длительном путешествии.

И вот тогда я подумал о крепости на озере, которая могла дать защиту и возможность передохнуть и набраться сил измученным людям. Только это и мог я сделать для моей леди — дать ей крышу над головой и относительную безопасность. То, что она носила мой подарок, ничего не значило. Она носила его не потому, что испытывала ко мне какие-то чувства, а потому, что эта вещь была действительно красивой.

Младшую из двух леди, которые были родственницами Джойсан, я невзлюбил. Она смотрела на Джойсан из-под полуопущенных ресниц с нескрываемой ненавистью, хотя моя леди ничем не проявляла к ней недоброжелательности. Что произошло между ними раньше, я не знал, но понимал, что Инглиде доверять нельзя. Что касается самой Джойсан, то я гнал мысли о ней, так как не мог позабыть выражение, с которым она впервые взглянула на мои копыта. Хорошо, что я решил не носить сапог и не скрывать от людей своего Уродства. Лучше уж сейчас испить эту горькую чашу, чем потом, когда уже будет поздно.

Джойсан была прекрасной девушкой, вполне достойной бить женой любого лорда. Я понял это, когда её отряд шёл под моим руководством к крепости на озере. Хотя она очень устала и не раз падала духом, она с достоинством несла тяжкую ношу ответственности за своих людей. Несла и не жаловалась… Ее мужество было таким же большим, как и сердце, полное любви к людям. Если бы я был, как все остальные люди…

Теперь я часто вспоминал, как она держала на коленях голову умирающего юноши. Когда это было — в прошлом или в будущем? Я не имел права спрашивать ее об этом. Я потерял это право после того, как не признался ей, кто я такой. Я мог бы провести их в Норсдейл, а затем… Теперь я был человеком без владений, и мне было легко расстаться со всем. Я мог присоединиться к воинам какого-нибудь лорда или удалиться в пустыню, где влачили существование те, кого изгнали из долин. Но перед тем, как распрощаться, я должен был обеспечить Джойсан безопасность.