Гарантия на любовь (СИ)

— Добрый вечер, Антон Данилович, — Коля немного ослабил хватку, но из объятий не выпустил.

— Может, и добрый, это как посмотреть, для меня пока не очень — дочь мою обидели, — папа встал с места, и я реально испугалась за Николаева. Желание лезть в драки у меня от папы.

— Пап! — я изловчилась развернуться, стараясь закрыть собой жениха. Смешная, конечно, попытка, но все же.

— Каюсь, — откликнулся Коля. — И мне нет оправдания.

— Правильно рассуждаешь, — нехорошо улыбнулся родитель.

— Папа, — я постаралась унять надвигающуюся бурю.

— Предлагаю выйти поговорить, — бросив на меня беглый взгляд, решил отец. — Юль, останься тут, на, еще мороженку возьми, — мне вручили тысячную купюру.

— Нет, я с вами! — попыталась я последовать за мужчинами.

— Останься, мы просто поговорим, — перехватили меня и поцеловали в лоб, подтолкнув к месту, где мы только что сидели с папой.

— Но, Коль, — я хотела предупредить, но меня внаглую поцеловали. Мысли сразу разбежались.

— Все хорошо, любимая, мы просто поговорим, — заверил Николай и вышел вслед за папой.

Ровно две минуты я смогла усидеть на месте, пока сердце успокаивало свой ритм, а потом бросилась на улицу разнимать драку, если она имела место быть. Только вот, к своему удивлению, обнаружила мужчин, мирно стоящих в стороне и курящих. И это все? Они вышли покурить? Просто покурить? А я волновалась? Да я их!

Подошла и от обиды больно пнула Николаева по щиколотке.

— Ай! Мухоморчик, больно же! — смешно запрыгал на одной ноге Николай под папин смех. — Синяк же будет!

— А так тебе и надо! — я уперла руки в бока и строго посмотрела на своего мужчину.

— Да что я сделал? — спросил Коля, успевая отпрыгивать от новых пинков, значит, «что он сделал?» Ну, я ему покажу!

— Что сделал? — я зашипела и пошла в наступление, мой юрист довольно ловко отступал. — Я тебе скажу, что ты НЕ сделал, хочешь?

— Я все объясню! — выдал Николаев, срываясь с места, когда я уже занесла руку, чтоб хорошенько ему врезать. Я рванула следом. Папа хохотал, наблюдая, как мы носимся по стоянке.

— Объяснит он, ага, как же, поздно! — я сняла шапку и запустила в мужчину. Да я его!

— Так, а вот это против правил! — тут же выдал мой мужчина, ловя кинутый предмет гардероба и тут же оказываясь рядом, натягивая головной убор мне аж на глаза. — Еще заболеешь, — еще мгновение, и я, так ничего и не видя, оказалась в его объятьях.

— Пусти, я еще тебя не простила! — слабо вырывалась я, с каждой минутой теряя всякое желание к сопротивлению.

— Знаю, — уже тише откликнулся Коля. — И знаю, что очень виноват.

— Вот и пусти, — я сделала последнюю вялую попытку и замерла.

— Я же тебе говорил, что нет. Моя! — совсем тихо прошептал мой юрист. — Ни сейчас, да вообще никогда, и не надо мне про свободу и права! — тихо посмеиваясь, продолжил он. — Моя, и точка.

— Твоя, — вмешался папа, — но советую поговорить, где теплее. Я так точно замерз. А вы, молодежь?

Вот вам и еще один защитник, сдал и даже не подумал за меня заступиться, а меня обидели, между прочим! Ну как так-то?

* * *

Николай

Двухместный номер. Обиженная Юлька на двуспальной кровати сопит и дуется. Ну и учудила — рвануть в Великий Новгород! Даже не знаю, радоваться тому, что ее отец по счастливой случайности тут, или нет. Хотя сейчас важно просто объясниться, все рассказать. Я вздохнул и, вытащив из кармана коробочку с кольцом, опустился на пол около кровати, совсем не думая брюках и во что они превратятся.

— Юль, извини меня, — столько надо было сказать, а я только и мог, что просто извиниться, для другого просто не находил слов.

Мой мухоморчик хмыкнул и, гордо вздернув подбородок, отвернула от меня голову.

— Юль, — я потянулся к ее руке и заметил пластырь, тут же нахмурился, вспоминая, что она порезалась из-за этих… Захотелось выругаться, но я сдержался, потом… — Знаю, я виноват.

— Виноват, — подтвердила девушка, отбирая у меня руку.

— Я не должен был заключать этот дурацкий договор, но дядя… — начал было оправдываться, но замолчал от выражения взгляда ореховых глаз.

— К черту договор, — внезапно выдала Юлька, — все изначально начиналось как игра и сотрудничество, и если ты при этом подписал договор с дядей, то хорошо. Он еще тот лис, но сказать мне мог? Не тогда, а хотя бы после того, как признался в любви?

Я открыл рот, чтоб возразить, но тут же закрыл, понимая, что нечем.

— Я понимаю, может, я и не стою таких откровений… — выдала моя ненаглядная.

— Стоишь! — крикнул я, хватая руку и задевая пластырь, мой мухоморчик тут же зашипел от боли.

— Прости, — руку я не выпустил и поцеловал больную ладонь.

— Аккуратнее, — прошипела Юлька.

— Извини, извини, что не рассказал. Я, правда, хотел, но все время боялся сказать не то, не знал, как ты отреагируешь…

— На что? На то, что, кроме жены, тебе еще и ребенок нужен? Притом в такие сжатые сроки? А я-то думаю, чего это ты заговорил о детях…

— Да дело не в договоре, Юль, — я почти взвыл, вот правда, как ей объяснить? — Ты мне понравилась, и будь договор или нет, я все равно бы это сделал!