Гардар 3

— Хочу предложить сделку. Вы оставляете в покое мою химеру, а я расскажу вам, где находится тот посёлок архимага. Там много других химер. Боевых химер, что достойны смерти от рук гардарцев.

Платий хохотнул за спиной:

— Думаешь, не найдётся кого другого, кто расскажет нам об этом?

— Не найдёте, — зелонец тоже улыбнулся, ничуть не смущаясь, даже расправил плечи, уже мало походя на просителя, хотя и по-прежнему стоял на коленях. — Я был ещё ребёнком, когда его строили. И никто из тех, кого он забирает в горы больше не возвращался оттуда. Я единственный.

Платий хмыкнул:

— Тонму капитан, что-то это больше на ловушку похоже.

— Поглядим, — я повёл рукой, приказывая зелонцу. — Шагай к лестнице.

— А тварь, тонму капитан? — намекающе махнул в сторону моря Стратирай.

— Оставим два десятка с големами у спуска. Этого хватит, если она вздумает полезть наверх. А если это и впрямь морская тварь, то она нам вообще не опасна, — я отмахнулся от возражений. Сейчас меня уже волновало другое.

Отношения у нас с канцеляристом после Кернатума, когда из всех офицеров роты выжило только четверо, стали странными. Но сейчас я вёл этого странного зелонца именно к нему. Не для того, чтобы подтвердить его слова, а чтобы проверить свою догадку. И мужчина, за время пути через посёлок успевший привести одежду в порядок, меня не разочаровал. Каиру хватило двух вопросов, чтобы выпучить глаза:

— Какого тёмного происходит? У него аура даже не шелохнётся!

Канцелярист выставил палец на мужчину, рявкнул:

— Убей меня!

От Каира ощутимо ударила волна эфира, заставившая меня поморщится. Но стоявший перед нами зелонец и не подумал исполнять этот приказ, лишь вздрогнул, да затравленно оглядел солдат, стоявших на площади. Даже обидно: называл могущественным магом, а испугался их, а не меня, стоявшего в двух шагах за его спиной и сжимавшего Средоточие. Боялся стрел, а не Катирию с обнаженным мечом, не трехметрового Гвардейца, что готов был обрушить на него свой молот. Но это становилось все интересней, и я сообщил очевидное:

— Значит и впрямь на тебя эфир и амулет не действует. А говорил ведь, что был магом жизни. Думаю, что на тебя с удовольствием взглянут в штабе легата.

Но зелонец отличался не только стойкостью к ментальным воздействиям, но ещё и странной наглостью и отсутствием страха, обычного для жителей этой страны. Обернувшись, он наконец увидел и меня, и голема, занесшего над ним молот, но даже не вздрогнув, возмутился:

— Маг, ты обещал!

— Никто не собирается убивать твою тварь, — отмахнулся я от него. — Пусть там в море и околеет на одной рыбе.

— Нет, маг, я должен был тебе рассказать о спрятанном поселке архимага, а ты разыскать его и разрушить!

— Этого я точно не обещал.

— Ты же из Гардара! Вы же должны разрушить здесь все, что осмеливается идти против воли Создательницы!

— Какие у тебя забавные формулировки.

Каир, нахмурившись, кивнул:

— Да. Первый раз встречаю таких умников, да и тех, кто хоть что-то знает о Создательнице — попробуй ещё найди.

Катирия покачала головой:

— Пахнет ловушкой.

Я в этом сомневался, но на всякий случай спросил у стоящих на краю поселковой крохотной площади местных:

— Кто его знает?

Вот они противостоять ментальному давлению амулета не сумели, каждый счёл своим долгом высказать мнение, о котором спрашивал такой уважаемый человек, как я. И оно было очень дружным: все его знали — Ригий, вот только он не местный, а из рыбацкого поселка чуть ли не в двух днях пути отсюда. Что тут делает — никто не знает, гнать его в шею, сейчас не до чужаков.

Хороший ответ. Как и ответы на уточняющие вопросы. Обычно запреты эфирников, что они накладывают на местных просты и незамысловаты. Если бы здесь было что-то неладное, то зелонцы или назвали бы его своим, или скорее смолкали бы, чем давали бы такие сложные ответы, что только сеют сомнения. К Катирии присоединился и Каир, но решение все равно за мной, а я не вижу подвоха.

Так же есть и ещё одна причина, по которой я склонен прислушаться к этому странному зелонцу. Он что-то скрывает, но вряд ли ведёт нас в засаду. Не слышал я о таких сложностях в отданных командах верных или эфирников своим подчинённым. Подойти со спины, улыбаясь, да ударить в спину ножом — вот предел, на который они способны. Не может он быть и замаскированным магом. Почти месяц назад я думал о Кернариусе — сумеет ли он пойти по дорогам, притворяясь обычным человеком. Сейчас, глядя на разбитые в кровь колени этого Ригия, считаю — не сможет. Этот странно гордый, но способный поступиться гордостью и страхом ради мести человек мне нравится. Напоминает меня самого. А еще мне, если честно, уже хочется обычной схватки, ударить заклинанием по бегущим химерам. Так, чтобы слизь из всех сочленений.