Гардемарин Ее Величества. Инкарнация

— Ну, судя по пакетам, у него не получилось? — Корф протянул руку и коснулся целлофана.

— Так точно.

— И что, у Шмата теперь тоже перелом со смещением? — ощерился Камбулат. — Двойной?

— Да ну, каптер-то тут при чем? — Я махнул рукой. — Так, объяснил, что ему же хуже в итоге будет, а с Грача и не спросят. Ну, он и образумился.

— И то верно, — Камбулат отобрал у меня пару мешков и развернулся к лестнице. — Ладно, пойдем, покажу тебе наши владения.

— Наши?

— Ну да, — Корф улыбнулся. — В одном блоке жить будем, матрос! Круто, да?

— Неплохо, неплохо, — покивал я. — Ну, ведите тогда, что ли.

Расположение десантного отделения выглядело значительно новее острожного крыла. По крайней мере, ремонт здесь был сделан совсем недавно: свежие двери, современные окна из пластика, а на полу — новомодный ламинат, сменивший древнюю плитку. Мебели изрядно добавилось: вдоль стен выстроились простые, но удобные диваны с книжными полками, а ближе к центру — столы со стульями. Предполагалось, что юные дарования будут использовать их для самоподготовки, чтения или, на худой конец, игры в шахматы, но на деле, а общем зале происходило те же бестолковые ритуалы, что и полвека назад.

Традиционные игрища остались примерно теми же, что я помнил. Новичков задорно гоняли второгодки, а их, в свою очередь, третий курс, уже успевший сменить две унтер-офицерские лычки на погонах на продольную полоску.

Моих знакомых спортсменов в расположении не оказалось, но желающий слегка взбодрить молодую кровь нашелся, как только я переступил порог.

— Оп-па, да у нас тут пополнение! — Высокий тощий третьекурсник вскочил из-за стола, радостно потирая руки. — А ну смирно, матрос! Доложить по форме: кто таков, чем славен? А потом — бегом относить вещи и присоединяться к зоопарку!

— Тихо-тихо! — Камбулат опустил здоровенную лапищу мне на плечо. — Этот матрос, господа, в ваших развлечениях участвовать не будет. Да вы за это и сами спасибо скажете.

— Это с чего бы?

— Слышал, как абитуриент на экзамене Беридзе поломал? — вопросом на вопрос ответил Камбулатов.

— Ну… слышал. А что? — осторожно поинтересовался третьекурсник.

— А вот что. — Камбулат кивнул, указывая на меня. — Прошу любить и жаловать: Владимир Острогорский, с сегодняшнего дня — курсант Морского корпуса.

— И наш товарищ, между прочим! — зачем-то добавил Корф.

— Понял, не дурак… Дурак бы не понял.

Третьекурсник едва слышно откашлялся и как-то изящно перетек на диван, убираясь с дороги. Видимо, нас уже слушали чуть ли не все в зале: вокруг вдруг стало так тихо, что я слышал, как тикают здоровенные часы на стене. И только когда мы вышли в коридор, за спиной снова послышались звуки передачи славных флотских традиций юному поколению.

Правда, уже как-то без огонька.

— А Виталик где? — вспомнил я про Поплавского.

— Угадай с трех раз, — Корф развел руками. — Трудится на благо… так сказать.

— В наряде?

— Ну а где ему еще быть? — усмехнулся Камбулат. — В нем, родимом. Проходи, Вовка. Вот тут мы, стало быть, и квартируем.

Двери распахнулись, и тут же в коридорчике блока автоматически загорелся свет.

— Вот тут мы с его сиятельством бароном и обитаем.

В раскрытую дверь виднелись навороченные игровые кресла, напоминающие «ковши» спортивных автомобилей, мониторы на столах, причем на одном — сразу несколько. Мне даже гадать не пришлось, кто там обычно восседает: Корф, даже внешне чем-то напоминал типичного компьютерного гения — только очков не хватало.

Отделка новенькая, стильная… Да уж, это тебе не острог.

— А вот тут живешь ты, — Камбулат открыл вторую дверь. — Пока — один.

— А вот и нет, — послышался голос за спиной.

На пороге стоял мой сосед. С рюкзаком за спиной, чехлом с гитарой и здоровенным баулом в руках.

— Явление третье, те же и Поплавский, — продекламировал Корф. — А ты что здесь делаешь?

— Что-что, живу я здесь, — улыбнулся тот. — Вон, с Вовкой вместе.

— Погоди, погоди… Второй курс же с первым в одной комнате не селят.

— Его превосходительство капитан Шиловский своей комендантской волей постановил, что вольнодумцев и возмутителей спокойствия следует непременно держать в одном месте, — Поплавский отодвинул плечом Корфа и прошел в комнату. — Так, я сплю здесь, — заявил он, бросая чехол на одну из кроватей. — А вы, господин Острогорский, выбирайте, где вам больше нравится.

Я усмехнулся, сгрузил форму на стол и рухнул на кровать.

А ничего так, удобно. Матрас ортопедический — уж точно получше тех, на которых я спал в шестидесятых. Не знаю, что там насчет других отделений, но десантное здесь содержат по высшему разряду.

Поплавский тем временем уже водрузил на стол ноутбук, включил его, и, врубив музыку, принялся вешать на стену плакат с оскаленной волчьей мордой. Поймав мой удивленный взгляд, он оторвался от своего занятия, назидательно выставил указательный палец и проговорил:

— Помни, брат! Лишь тот волк, кто волк. А кто не волк — тот не волк!

— Ауф! — хором рявкнули из соседнего блока Корф с Камбулатом.

М-да… Пятьдесят лет назад юмор был как-то поизящнее.