Гардемарин в юбке

И Вероника покрутила своей кредиткой перед носом нахальной продавщицы по имени Лидия. Та покраснела и открыла рот, чтобы что-то сказать, но потом сорвалась с места и побежала к дверям, куда входили новые клиенты. Она проявила сногсшибательную прыть, будто на ее пятки только что капнули скипидаром. Ника улыбнулась ей вслед и подумала: «Люди гибнут за металл».

Оформив заказ и облегченно вздохнув, Ника вышла из мебельного салона и села в свою машину. Так, теперь в Склиф, нужно поговорить с врачом, что он скажет о состоянии Вадима.

Вероника развернула автомобиль и поехала к институту. Она заехала прямо на территорию, отстегнув полтинник охраннику на въезде. Поставила машину на стоянке и направилась к корпусу, где лежал Вадим. Когда Ника поднималась по лестнице, чтобы войти в фойе, ей навстречу спускался мужчина, который приостановился и, улыбнувшись девушке, проговорил:

– Ба, знакомые все лица! Какими судьбами к нам, Вероника Дмитриевна? – Потом, посмотрев на ее гипс, засмеялся. – Опять проблемы?

Вероника не сразу узнала доктора из травматологии: без халата люди очень меняются. А когда присмотрелась, то вспомнила и тоже улыбнулась.

– Нет проблем, господин доктор. Я приехала навестить знакомого, он здесь у вас лежит. Может, слышали, Вадим Демидов? Он в коме.

– Как не слыхать, здесь новости разносятся со скоростью света. Про подругу вашу уже знают, что она своего мужа сюда отправила.

– Неправда все это, – нахмурилась Ника. – Юля здесь совершенно ни при чем, ее подставили. Видно, кому-то это очень выгодно, ведь Демидов богатый человек.

– Вы в прошлый раз такого здесь шороха навели, что никто и не усомнился, что это Юлия мужа пристрелила.

– Откуда же здесь такие сведения?

– Сарафанное радио, кто-то что-то слышал, кто-то что-то видел, и уже обросло подробностями, как снежный ком.

– Иннокентий Юрьевич, а вы не в курсе, какие там прогнозы насчет Вадима?

– На вчерашней конференции этому вопросу уделили очень много времени. Фактически человек уже, можно сказать, мертв, но сердце у него – здоровей и придумать нельзя, только поэтому он еще держится. Что будет дальше, трудно сказать, он может в таком положении пробыть энное количество времени. Но я могу сказать точно, что в моей практике еще не было случая, чтобы человек в подобном состоянии выжил.

– Но хоть совсем крошечная надежда есть?

– Девяносто девять и девять десятых процента, что нет.

– Значит, одна сотая процента все-таки есть? – не сдавалась Ника.

– Если сработает эта сотая доля, тогда это будет просто чудом, и я сразу же поверю в загробную жизнь, в бога, в черта, и вообще во что угодно.

– Значит, это чудо должно произойти, – уверенно тряхнула рыжими кудрями Вероника. – Юля ждет ребенка, и он не должен остаться без отца.

– Милая моя, – вздохнул врач, – дети вообще не должны оставаться без родителей, однако посмотрите, сколько их.

– Да я все понимаю, но не могу мириться с несправедливостью. Скажите, а его хорошие врачи лечат?

– Лучше не бывает, – улыбнулся доктор, – только это ничего не решает. Операцию ему сделали блестяще, но в сознание он не приходил ни разу. К нему, между прочим, можно пройти. Его родственники уже были здесь.

– Правда? Значит, и мне можно?

– Ну, если вас интересуют мумии, почему бы и нет?

– До свидания, Иннокентий Юрьевич, я побежала.

– Идите, Вероника, я не очень удивлюсь, если он после вашего визита встанет и выпрыгнет в окно, – засмеялся доктор.

Этим самым он напомнил Нике, как в прошлом году она приходила навестить одного мужчину, который попал сюда после столкновения на дороге с ее машиной. После визита девушки врачи еле откачали беднягу, который заработал сердечный приступ и вдобавок к этому чуть не задохнулся от приступа аллергии. Вероника насильно напоила его апельсиновым соком, который вызвал почти смертельный криз. А перед этим загипсованный, как мумия, мужчина пытался выползти из палаты, чтобы сбежать от посетительницы, то есть Вероники.

Ника прошла к отделению реанимации и увидела возле поста зареванную медсестру с кучей врачей. Дородный доктор, налившись краской, с пеной у рта орал на девушку:

– Вы что же думаете, моя милая, что такая халатность сойдет вам с рук? Как же вы могли допустить, чтобы прибор жизнеобеспечения отключился? Еще бы одна минута – и все, можно было бы больного отправлять в морг.

– Я проверяла буквально час назад, все было в порядке, – рыдая, оправдывалась медсестра.

– А где вас черти носили, когда я пришел?

– Я отходила в туалет, – покраснев, пролепетала девушка, и было видно невооруженным взглядом, что она лжет.

– У вас что, недержание или наоборот, что вы по часу в туалете сидите?

– Виктор Иванович, ну что вы меня так ругаете? Вы же сами все время говорите, что Демидов не жилец. Что возле него сидеть-то?